На вид парню было лет двадцать пять. Арбузову стукнуло столько же, но он плотно позавтракал. Ничем особенным шаламандрик не выделялся. Бежевая куртка с тёмным велюровым воротником, синие джинсы, стрижечка спортивная — вот, собственно, и всё. Смени он по пути курточку — и фиг бы его Миша заново выцепил из толпы. Но, слава Богу, до переодевания незнакомец не додумался.
Неожиданно шаламандрик пересёк шоссе и направился к панельной девятиэтажке. Опер замешкался и рванул следом на красный свет, едва не угодив под колёса юркой «мазды». На его счастье, за рулём сидела интеллигентная девушка. Материться она не стала, а просто швырнула в Арбузова пудреницей. Видимо, у девицы была богатая практика: раскрывшись на лету, пудреница угодила оперу прямо в физиономию. Он растерялся, замахал руками и закашлялся. Довольная своей меткостью, владелица «мазды» дала газу, а Миша чуть было не попал под «жигуля».
В конце концов он выскочил на тротуар, отплевался и встревожено забегал глазами в поисках шаламандрика. Объект обнаружился у первого подъезда девятиэтажки, где мирно беседовал с милыми бабусями, сидевшими на лавочке.
Бабуси на лавочках — это национальное достояние России. Часто они даже не совсем бабуси, а женские существа неопределённого возраста. Существа знают почти всё, а об остальном догадываются. Они, как греческие богини мойры, сплетают и расплетают нити человеческих судеб, причём порою обрывают эти нити своими длинными языками. Их рентгеновские взгляды способны облучить кого угодно похлеще таллия и полония. Информация, которая содержится в головах старушек, может заменить компьютер с винтом на 120 гигабайт, а их оперативная память вообще не поддаётся исчислению. Неудивительно, что подозрительный шаламандрик обратился именно к трём мойрам на скамейке. И нашёл с ними полное взаимопонимание.
Видимо, узнав всё, что требуется, парень радостно закивал бабусям и пустился вприпрыжку вдоль дома. Опер Арбузов решил было нарезать винта вдогон, но вдруг резко затормозил: к разговорчивым бабулькам вслед за шаламандриком подрулили два неясных типа очень мрачной внешности. Один выделялся клетчатой кепкой, другой — красной мордой. Они тоже что-то стали выпытывать, причём клетчатая кепка тыкала пальцем в направлении ускакавшего шаламандрика.
— Это что ещё за чебурашки? — удивлённо спросил себя опер Арбузов. — Я не просил помощи у юных тимуровцев!
Тимуровцы между тем были далеко не юными. Поэтому бегом вслед незнакомцу они не пустились: к подъезду подрулила белая «девятка», незнакомцы запрыгнули в неё и неторопливо укатили за парнем в бежевой куртке.