— Пациент скорее мёртв, чем жив, — отрапортовал медик, потянулся и противно хрустнул суставами.
— Ценное наблюдение, — заметил Костя. — Я надеюсь, он умер естественной смертью?
— Совершенно естественной, — подтвердил Зуб. — По крайней мере, для его образа жизни. Ему свернули шею. Подробнее скажу, когда вытащим.
— Знаете, как Манька-Облигация говорила Жеглову? — напомнил Зубу Костя. — «Ты кто такой, чтобы за мой образ жизни на людЯх рассуждать?». Может, мы имеем дело с вполне приличным человеком.
— Ну, конечно, — презрительно хмыкнул эксперт. — Мало я этих приличных перевидал… С его рожей — только в палату лордов.
— Чего стоим, кого ждём? — вмешался дежурный прокурор городской прокуратуры Игорь Сергеевич Полторак — грузный мужчина лет сорока с гаком. Свою массивную фигуру он наивно пытался скрыть от дождика, держа над головой тощую папку. Раньше Игорь Сергеевич был следователем в том же райотделе, где сейчас рыл землю носом Костанов, и за ним закрепилось прозвище «следак Полторак». Да так и не открепилось после ухода на повышение. Полторак этого страшно не любил. Так же он не любил ночные дежурства, особенно под дождём. Ему не терпелось скорее расплеваться с этим делом, а не искать чёрную кошку на ночной помойке. Тем более кошки здесь нет, а есть какой-то утопший козёл.
— Семён Давидович, вы во всех позах запечатлели эту героическую личность? — поинтересовался Костя Костанов у мелкого субъекта лет шестидесяти, который, словно лысый ястреб с фотокамерой, нарезал круги вокруг утопленника.
Эксперт-криминалист Семён Давидович Гольдман отмахнулся:
— Да погодите вы! Значит, головою на тридцать градусов к юго-востоку…
— Начинается, — буркнул опер Серёга Степцов. — Давыдыч, ты ещё к звёздному небу привяжи. «Меркурий в созвездии Псов под знаком Козерога»…
— Мусьё Серж, не надо тАту бумзен лернен, — недовольно буркнул Гольдман. — Ферштейн?
— Нихт ферштейн, — признался Степцов и поинтересовался: — Это по-каковски?
— На идиш это значит — не учите папу половым извращениям, господин намоченный опер, — перевёл Семён Давидович. — Я своё дело делаю, вы займитесь своим. Ваш крест — по дворам народ опрашивать. Всё, можно вытаскивать! — дал отмашку криминалист двум «формовым» сержантам.
Неведомого пловца выволокли на берег. Он лежал, широко разбросав руки в стороны. Луч света от фар милицейского «уазика» вырывал из тьмы черты довольно гнусного лица, особо приметного мясистым носом, который напоминал крупную картофелину, попорченную жучком-медведкой. Физиономия незнакомца раздулась и оплыла, что придало ей неожиданно добродушное выражение. Голову мертвяк задумчиво склонил вправо, чему способствовали умело сломанные шейные позвонки.