— Разве Ворошилов — Константин Константиныч? — засомневался Костанов. — Тогда мы с ним тёзки.
— Константин Константиныч — это ты и есть, — пояснил Полторак. — А Ворошилова испокон веку звали Климентием Ефремовичем.
— Это даже я знаю! — хрюкнул Серёга Степцов. И тоже затянул:
— «Это Клим Ворошилов подарил нам свободу,
И теперь на свободе будем мы вороваааать…».
— Тебя хоть сейчас на лесоповал, — одобрил Костя Костанов и сообщил: — Точно — Клим. Изготовитель — Климская табачная фабрика. Климск — это где?
— Где-то в Новгородчине, кажется, — сообщил медэксперт Зуб. — К нам на научную конференцию тип оттуда приезжал. Читал доклад. О методах определения времени смерти.
— Очередное гадание на соплях, — хмуро буркнул опер Серёга.
— Проверю, когда буду работать с твоим трупом, — цыкнул Зуб.
Криминалист Гольдман посмотрел на него укоризненно: он не любил подобных шуток. Семён Давидович считал, что они могут накликать беду. Это как с актёрами: чем чаще играешь смерть, тем больше вероятность самому протянуть ноги.
— Товарищ майор! — раздался сверху голос водителя «уазика». — Тут народ собрался, спрашивает, когда можно будет мусор высыпать!
— Попроси подождать, — приказал следак Полторак. — Сейчас на каждого будем акт составлять о засорении территории. Мало не покажется. Ну, здесь всё, — дал он отмашку коллегам. — И так промокли, как свиньи.
— Некошерно ругаетесь, Игорь Сергеевич, — пристыдил Гольдман.
— А не пойти ли вам, Семён Давидович… — мрачно ответил Полторак и уточнил: — К бабе Дусе на чаёк. О, вот и дуборезы подъехали! — Он ткнул в сторону санитаров.
— Ну, Колян, — обратился Костя к трупу неведомого Рокфеллера, — не прощаюсь. Ещё заскочу к тебе — лапу пожать. То есть разжать. Кстати, Андрей Герасимович, вы сегодня на месте будете? — спросил он Зуба.
— Смотря на каком месте.
— С Коляном вошкаться.
— Ещё чего. Я — домой. У нас танатологов хватает, брюхо ему располосовать.
— И вы доверите свой труп постороннему человеку?
— Свой труп я никому не доверю, — категорически отрезал Зуб. — Как преставлюсь, сам себе харакири сделаю. А вот труп твоего ушкуйника мне совершенно до лампочки. У меня сегодня — честно заработанный выходной после ночных бдений.
— Ну, как знаете.
— Алика Сутрапьянца попросишь, может, он пойдёт тебе навстречу.
— Не надо ходить мне навстречу, — недовольно проворчал Костя. — Пойдём навстречу бабе Дусе. Понятые, за мной! Сейчас всё зафиксируем, подпишетесь.
Когда вскарабкались вверх по оврагу, толпы с мусорными вёдрами уже не было. Все убоялись штрафа: с ментами шутки плохи, у них в голове пуля. А то и две. Нет, вы подумайте — за мусор оштрафуют! Лучше бы штрафовали коммунальщиков, которые сроду не посылали на Сельскую мусоровозов! И баков нет — ни одного. Вертись, как хочешь. Жрать, что ли, эти отбросы? И закусывать жестяными банками из-под пива. Хотя как раз с ними проблем нет. Ходят какие-то туманные личности драного вида, собирают эти банки, расплющивают ногой на асфальте и уносят в неведомые дали. Бормоча так, мокрые, взъерошенные со сна селяне и селянки расползались по хатам.