— Менты близко, сирены воют, — сказал голос из смартфона. — Грохнуть байкера, что ли?
— Ты охренел?! — зарычал Вагран. — Пусть менты его помурыжат! А мы через своих людей пробьем у них, что это за постанова. Потом повернулся к Чернобурке: — Ну, Бурый, если это твои дела, лучше тебе на свет не рождаться!
— Бог не фраер, — усмехнулся Саня. — Он меня чуток опередил. Боюсь тебя огорчить, но я знаю, кто такой Слава Чекунов, которого вы подстрелили. И это тебя не обрадует. Он служит в охране Бердникова Григория Ильича. Слыхал про такого? Центровой банкир, птица не нашего помета…
Вагран с бойцами рванул на место покушения, затем отчалил Чернобурка с пацанами, потом — Тайга с братвой.
Минут через десять появился Юша и выпустил меня из заточения.
— На сегодня все, — сообщил он. — Одно ясно: Вагран чего-то недоговаривает.
— Про черепаху?
— Да что там черепаха! Кто из-за черепахи шесть душ валить будет? Пять на даче и шестого — Рауфа.
— Значит, Вагран знает, кто это был?
— Как сказал один рабочий: знал бы прикуп, жил бы в Сочи… В том-то и понт, что не знает. Но не за черепашку целую ватагу пацанов ушатали. Не за нее, грешную…
На следующее утро Юша встретил меня у вольера носорога Яши.
— Вартана и его шоблу-шмоблу менты приняли, — бодро доложил он.
— А как Арик?
— И его, болезного, с юннатами скопом! Они у меня, падлы, теперь подергаются, как уж под вилами!
— А вы-то при чем? — удивился я. — Допросы вести будете?
Носорог Яша поглядел на меня печальным взором, и следом я схлопотал от шкипера тяжелую затрещину.
— За что?! — возопил я.
— За хрен и за яйца! Помойку захлопни! Этим гаденышам спокою не будет ни на тюрьме, ни на воле. А нашу черепаху уже взад в зоопарк везут. Ее у Дедюка в особнячке нашли. Ну, у банкирского начальника безопасности.
— Живую?
— А ты думал, кастрюлю с черепашьим супом?
— Дедюк-то при чем? Он-то откуда вылез?
— Мне бы тоже знать хотелось, — мрачно пробурчал Юша.
Боливара привезли с почетным эскортом, не пожалев мигалок и сирен. Сопровождал его лично майор Левашов.
— А вот это лишнее, — недовольно посетовал Левашову директор Гликман, принимая тяжеловесного бронированного питомца. — Вы животному психику могли нарушить сиренами.
— После пережитого похищения ему уже ничего не повредит, — успокоил директора Левашов. — А вот мне хотелось бы повидать то животное, которое мне за эти годы всю психику расшатало.
— Это вы про Мельникова? — догадался Гликман.
— Про него, родимого…
И когда мы с небольшим опозданием явились встречать Боливара, на нас обрушился поток изящной ментовской лексики.