— Шутю… Лучше докладывай, чего у тебя стряслось.
— Не у меня, а у нас, — поправил осетин и доложил.
Во время его рассказа у меня похолодели уши. История началась, когда Колю Тайгу поставили смотрящим Мокропаханска вместо грузинского вора Тавро. При Тавро начались похищения молодых девчушек, которых потом насиловали и убивали. Не слабое начало. Тавро ничего толком не делал, вот его и подвинули. В конце концов выяснилось, что похищениями занимался Бобрик — племянник подручного Тавро, грузинского вора Омара. Грузин заочно приговорили на воровской сходке в Москве, а потом маякнули Тайге в Мокропаханск. В общем, грузинское население сократилось на несколько экземпляров. А через год с лишним после лютой расправы над грузинами одному из "авторитетов" пришла аккуратная посылочка с отрезанной головой "законника", самого яростного обличителя грузин — Аршака Арарата. Получателем оказался якут с погонялом Умка.
Но что странно: в знаменитой сходке якут участия не принимал и вообще к этому делу отношения не имел. Зачем ему армянскую голову прислали, непонятно. Может, потому, что он с Колей Тайгой был хорошим корешем, ещё с полосатой зоны "Полярная Сова" в северном посёлке Харп? Там же чалился и Юша, все трое жили, как у них там называется, одной "семейкой". То есть друг друга поддерживали. Отрезанная голова якуту сильно не понравилась. Вскоре Умка умотал за кордон: типа, налаживать какие-то каналы с тамошней братией. А по-моему, просто от греха подальше. Но и там его достали. Сегодня утром Тайга получил посылку с головой кента. Вот оно мне надо, этот фильм ужасов?
— Выходит, Коля — следующий… — мрачно протянул Юша.
— А я о чём? — кивнул осетин.
— Я думал, такое только в кино бывает, — осторожно заметил я. — И то в "Крёстном отце" мафия подкидывала лошадиную голову, а не человечью.
— Одно слово — итальянцы, — усмехнулся Князь. — Дикий народ.
— У каждого свои традиции, — заметил шкипер.
— Это что за традиция — головы резать? — уточнил я.
— Есть такая традиция, — пояснил Юша. — У Чингисхана, говорят, вообще вместо денег отрезанными головами расплачивались. Вот индейцы американские — те культурная нация. Только скальпы снимали…
Насчёт культурных скальпов у меня имелось особое мнение, но спорить я не стал.
— А в лагерном мире, наоборот, платили не головами, а за головы, — продолжил шкипер. — Началось ещё в ГУЛАГе, в ответку местным узкоглазикам: нанайцам, ненцам, корякам и прочим нехристям. Ну, и якутам, не в укор Умке сказать. Бегал наш брат из северных лагерей часто. По-первой местные вроде как бегунцам помогали. Но некоторые арестанты борзели, северян грабили, убивали, жонок ихних пользовали. Вот чекисты-начальнички и стали всяких эскимосов подбивать: мол, вы побегушников отлавливайте, а мы вам денежку будем платить или товаром отстегнём: ружья, патроны, порох, мука, сахар… И понеслось. Поймать-то арестанта для чукчи нетрудно. А потом? Тащить скрозь тундру и тайгу километров двести? Тогда чекисты решили: стреляйте на месте, а нам везите только ухо. Или лучше кисть руки, чтобы "клёпики" снять и знать, кого из списка живых на хрен вычеркнуть.