В дальней комнате подземелья все уже было подготовлено к работе с телом бывшего помощника Фридуса. Самого придворного мага посвящать в детали темного ритуала князь не собирался. Свидетелей этому быть не должно. Да и не одобрял святоша Фридус темных ритуалов, хоть и помалкивал, чтобы не злить своего хозяина. Воротит нос от Тьмы, все боится руки запачкать, чистоплюй! До сих пор не понял, что не простит ему никогда инквизиция убийства своих паладинов и легата. И использовал ты Тьму при этом или нет, наказание за такое преступление одно – костер инквизиции. А вот старший сын Ульрих – он другой, не побоялся ради общего дела лишиться посмертия. Да, теперь он лич. Зато продолжает служить роду Тиссенов. И сейчас поможет князю поднять мертвого Жакуса с помощью Тьмы и ритуала некромантии. Втридорога дерет торговец запрещенными товарами за редкие ингредиенты, но оно того стоит. Сейчас это единственный способ узнать, кто проводил в ту ночь ритуал принятия силы рода, приведший к смене хозяина замка.
Альбрехт обвел взглядом комнату. Контуры пентаграммы, присыпанные прахом из могил древнего некрополя, черные свечи, в которые добавлен человеческий жир, книга с запретным заклинанием для поднятия мертвеца. И сам мертвец в центре пентаграммы, с характерной багровой отметиной на шее от гарроты. Кто же это такой умелый убийца?
– Отец, можно начинать?
– Приступай, Ульрих.
Трубный голос Ульриха, теперь совершенно неузнаваемый, и жуткий взгляд его светящихся красных глаз заставили князя поежиться. От сына осталась лишь послушная прежняя оболочка, и что теперь творилось в его голове, Альбрехт даже не представлял. Ритуал «вечной ночи» обещал полную покорность лича своему хозяину, и Ульрих пока вел себя идеально, но будет ли так всегда? Он читал заклинание, призывая Тьму и подчиняя себе тело и дух убитого Жакуса, а князь не мог никак отделаться от мысли, что ему нечего противопоставить силе лича, если тот вдруг взбунтуется и выйдет из повиновения. Эта мысль была неприятна и оставляла тревожный осадок. Тело Жакуса меж тем дернулось несколько раз, потом бывший маг, с трудом встал и, наконец, открыл глаза. Посмотрев в них, Альбрехт понял, что перед ним снова всего лишь очередная пустая оболочка.
– Спрашивайте, отец. Он готов отвечать.
– Жакус, ты слышишь меня?
– Да, хозяин – на мертвенно бледном лице не дрогнул ни один мускул.
– В ту ночь, когда тебя убили, с замком происходило что-то необычное?
– Нет, хозяин.
– С охранной сетью все было, как всегда?
– Да.
Альбрехт озадаченно умолк, обдумывая следующий вопрос. Сомневаться в словах Жакуса у него не было причины – поднятые некромантом мертвецы не могут лгать. Но как такое возможно, чтобы опытный маг не заметил внешних последствий такого сильного ритуала? Или он был настолько пьян?