– Гербрухт! – крикнул я. – Уводи своих обратно на боевую площадку!
– Да, господин!
– И еще: ты молодец, Гербрухт!
Из-за ворот раздался голос:
– Бога ради! Впустите нас!
Человек снова замолотил по воротам. Я предположил, что это уцелевший из числа тех, кто остался защищать корабли. Я разделял жалость Финана к ним. Их послали на этот суровый берег только для того, чтобы обречь на жестокую битву против диких северян. Милосердным поступком было бы открыть для них ворота и впустить. Некоторые из этих западных саксов могли даже сражаться за меня. Но я не имел права идти на такой риск. Морские ворота должны были оставаться запертыми, и это означало смерть для прижатых к ним людям Этельхельма.
– Финан, раздень сдавшихся догола! – распорядился я. – Перебрось их оружие через стену!
Я бы предпочел выслать пленников из форта, но это означало приговор для них. Раздеть их и обезоружить, и этого будет довольно. Они станут беспомощными.
Стук в ворота прекратился. Когда Гербрухт метнул с укреплений камень, послышался гневный рев. Кто-то выругался на норвежском, и это подсказало мне, что с наружной стороны морских ворот остались только люди Эйнара и скотты, и те и другие – враги моего кузена.
– Охраняй как следует! – велел я Гербрухту.
– Господин, они не войдут! – пообещал фриз. И я ему поверил.
Через толпу у верхних ворот протолкался мой сын и тронул меня за рукав кольчуги:
– Отец! Тебе лучше поторопиться.
Я пошел за ним через верхнюю калитку и увидел, что в самой середине крепости строится «стена щитов». Она начиналась от утеса, на котором стояли церковь и главный дом, и тянулась до обращенных к морю укреплений. В центре строя реял флаг. Мой флаг с волчьей головой. Под ним стоял кузен, собравший в кулак свои последние силы. Его люди били мечами по щитам и топали ногами. Отряд поменьше образовывал «стену щитов» у церкви, и оба они располагались выше нас.
– Сколько их? – осведомился я.
– На нижней скале – сто восемьдесят, – доложил сын. – И тридцать – у церкви.
– Получается, нас примерно поровну.
– Как хорошо, что ты не умеешь считать, – сказал Утред, более оживленный, чем ему полагалось быть. – Вот там еще ублюдки.
Значительная группа воинов вливалась в центр строя моего кузена, «стена щитов» раздвинулась, освобождая для них место. Я предположил, что это гарнизон верхних ворот. Мой кузен вызвал его на подмогу, предоставив отбивать атаки скоттов одним защитникам нижних ворот. Теперь я более четко мог разглядеть двоюродного брата. Он сидел на лошади, рядом с ним находились еще трое всадников. Все они располагались в середине длинного ряда дружинников на нижней скале.