– Не нужно служанок. Я и сама могу. В деревне я все делала сама, – перебила Селена.
– Милая моя, ты уже не в деревне, а во дворце. Здесь свой регламент. И каждый должен заниматься тем, за что ему платят. Заруби себе это на носу, договорились? – Жизель произнесла это таким тоном, будто девушка ляпнула величайшую на свете глупость.
И, вроде ничего такого не сказала, но Селене вдруг стало стыдно. Девица вдруг осознала, что вряд ли когда-нибудь сможет стать настоящей дворцовой дамой. И только хотела обидеться на смотрительницу и записать ее в круг недругов, как на лице последней появилась дружелюбная улыбка, а затем и вовсе женщина похлопала горемычную по плечу и участливо произнесла:
– Не переживай, дитя. Все получится.
Через некоторое время Жизель оставила молодицу наедине с мыслями. И, сидя на огромной кровати среди роскоши, какой в жизни не видывала, Селена вдруг почувствовала, что находится не на своем месте, что никогда не сможет стать частью мира богатства и роскоши, что ужасно хочет домой – и горько расплакалась.
– Ну-ну, милая, – вдруг услышала она голос смотрительницы, а в следующий момент ощутила тепло ее объятий и прикосновения к волосам по голове. – Все хорошо, моя девочка, ты просто устала. Князь не даст тебя в обиду, не переживай. За своих людей он головы снесет, грудью станет, но защитит. Тебе повезло, глупышка, ты просто еще не поняла.
Слова женщины действовали успокаивающе. Селена была благодарна ей за поддержку и вскоре утерла слезы. Только после этого она заметила, что на ее кровати стоит блюдце с пирогом. Внешне он выглядел так аппетитно, что живот девушки заурчал, напоминая, как долго не ела хозяйка. Щеки молодицы покрыл румянец смущения. Она понадеялась, что Жизель ничего не услышит, но не тут-то было.
– Лучше не стоит его пробовать. Говорят, такой невкусный. Я взялась оценить кулинарные способности новой поварихи. Хорошая девка, но бестолковая. И выгнать сиротку жалко, и оставить негде, – грустно вздохнула женщина.
– Так переведите ее в служанки, раз стряпать не умеет, – предложила Селена.
– Думаешь, одна такая умная? – Жизель ущипнула подопечную за щеку. – Я ее со служанок-то в поварихи и перевела. За что ни возьмется, все из рук падает. Вот говорят же, что у каждого человека есть какой-нибудь талант, так у этой – все портить, – загоготала пышка. – Кому ж она, криворукая, прислуживать-то будет?
– Так мне и будет, – Селена просила за ту, которую совсем не знала, потому что предугадывала в ней такую же одинокую душу. И решила, что им определенно стоит держаться вместе.