Цветова промолчала. И храмовник глухо расхохотался.
– Лучше бы ты не зарывалась, красавица. Магистр баб любит, но всех без исключения. Не дашь ты, даст другая!
Бьорн смеяться перестал, когда в пыточную вошли Сирский с палачом. В обязанности последнего входил допрос подозреваемых, и он был настоящим профессионалом в добывании признаний. И по наблюдениям Витара, дебелому мужику нравилась его работа – отдавался ей он всякий раз с особенным рвением.
Быстро взглянув на Иву, пожиратель опустил взгляд. Он надеялся, что Бьорн прав: девушка всего-навсего отказала магистру, и тот решил ее припугнуть.
Но вскоре понял, что они ошибались. Сирский больше не хотел целительницу, резко охладев, наоборот он ее люто ненавидел. Ярость неприкрыто плескалась в прищуренных глазах.
– Иванна, даю тебе последний шанс, – процедил Сирский сквозь зубы. – Дальше последует боль.
– Нет, – прошептала глупая магичка и опустила голову.
Она упорно не смотрела на Витара, хотя тот стоял напротив нее, за спиной магистра. И он понимал, что она имела полное право его игнорировать – он не помог, когда его просила, и теперь она здесь.
– Подумай хорошенько, Иванна.
"Волк", не добившись желаемого, дал знак палачу приблизиться.
Тот, кивнув головой на массивный стол, где кроме разного вида ножей, игл и кусачек лежали другие приспособления, призванные изощренно истязать и увечить человеческое тело, поинтересовался:
– С чего начинать, ваше святейшество?
Витар сглотнул тяжелый горький ком и перевел взгляд на Иву. Ему хотелось кричать: "Соглашайся, глупая. Ты не представляешь, что тебя ждет!" Но не посмел. Оставался крохотный шанс, что магистр всего лишь пугает строптивую любовницу.
Но нет, Сирский быстро обозначил свое отношение.
– На дыбу ее!
Палач перевязал девушке руки за спиной. Свободный конец длинной веревки, вымоченной в настое багровой полыни, перебросил через блок, укрепленный на балке под самым потолком подземного зала.
– Ну, Всеотец помогай… – Поплевав на руки, он потянул за веревку вниз.
Связанные руки узницы поднимались все выше и выше, причиняя боль в плечевых суставах. Сама она уже стояла на носочках – вот-вот будет вздернута в воздух.
Ива стонала, сдерживая крики. И сердце Витара разрывалось от горя. Прокусив губу, почувствовал вкус собственной крови. Он сам наказывал себя болью, но это не помогало.
Веревка вывернула руки хрупкой целительницы – и она закричала.
– Стой! – властно приказал Сирский. Ни единой крупицы сожаления в его взгляде. Витар сжал кулаки, ощущая предупреждающее покалывание ошейника – впервые артефакт реагировал сразу на помыслы, а не дела. – Хватит.