– Чего вылупились? Заняться нечем?
– Ваше святейшество, – рискнул обратиться Бьорн. – Вы сами как-то говорили, что многие проклятия рассеиваются, если ведьму убить в ближайший час.
Надежда блеснула в безжалостных синих глазах.
– Грокх, перережь девке бжжйзд горло!
Выкрикнув приказ, магистр покинул пыточную.
Здоровяк покорно шагнул к Цветовой, как его товарищ негромко кашлянул.
– Погоди, глянь на нее… Сочная бабенка, а?
Храмовники обменялись понимающими взглядами.
И у Витара заледенело в груди сердце. Он знал, что произойдет дальше, подобное спевшаяся парочка храмовников проделывала не раз.
Над его единственной любовью собирались надругаться. А он, никчемный слизняк, не смог уберечь, защитить ее… Боль и гнев раздирали душу сильнее, чем ошейник шею. Он задыхался от ярости, бессильно сжимая кулаки.
Бьорн торопливо освободил бесчувственную девушку, перерезав веревку и оставив обрывки на запястья. Затем перенес обмякшее тело на каменную лавку. Его волосатая лапа завернула подол некогда белоснежной рубахи до самой шеи целительницы.
При виде длинных стройных ног и полной, но аккуратной груди с розовыми сосками Грокх одобрительно рыкнул и придвинулся ближе, опасаясь упустить хоть каплю предстоящего зрелища.
Палач, не отставая от него, торопливо заявил:
– Парни, я того… третьим буду.
– Будешь, если Сирский не вернется, – осклабился Бьорн.
Он торопливо спустил штаны, оголяя бледные ягодицы.
Скрипнув зубами, Витар схватил нож с пыточного стола. Резкий взмах – кровь с рассеченной шейной артерии ударила фонтаном. Хрипя, первым упал палач, который стоял к нему ближе всего.
– Какого демона?.. – обернувшийся назад Грокх не договорил – забулькал собственной кровью.
Багряный фонтан щедро плеснул на Бьорна и девушку. Витар невольно подумал, что рад ее обмороку.
Ошейник жег, кровь стекала под одежду. Сознание мутилось от боли. Но полный решимости он бросился на несостоявшегося насильника.
– Паук? Ты чего, дружище?!
Растерянность Бьорна быстро сменилась собранностью. Подхватив одной рукой штаны, он вторую выставил, защищаясь. И все же защищался не по-настоящему. Он верил в сдерживающую силу ошейника: пожиратель погибал, когда поднимал руку на своих.
Бьорн поплатился за свою веру. Молниеносные взмахи ножом крест-накрест – багровые линии рассекли руку храмовника, а затем и шею.
Все произошло так быстро, что пожиратель толком и не осознал, как расправился с тремя "волками", двое из которых были не последними воинами ордена.
Витар кинулся к Иве. Вид чужой крови, окропившей девушку, вогнал в ужас. Лишь через несколько мгновений сообразил, что целительница цела и все еще без чувств.