– Мне нужно пойти на это проклятое мероприятие, – вздохнул он. – Я уже опаздываю. Кто-нибудь знает, что ты здесь?
– Только Лайза.
– Это она дала тебе пропуск к личному лифту? – усмехнулся Лукас.
Голос Лукаса не был раздраженным, казалось, вся ситуация лишь забавляет его. Бронте же чувствовала себя виноватой. Она не могла допустить, чтоб Лайза потеряла из-за нее работу.
– Это я заставила ее проводить меня к тебе, – призналась она. – Я хотела поговорить с тобой о Нико.
– Что с Нико?
– Сегодня лечащий врач подтвердила, что у Нико наступила ремиссия. Я подумала, что ты должен узнать об этом от меня.
Бронте увидела, как глаза Лукаса заблестели от радости и облегчения. Но что же ей делать с ее собственными чувствами? Она вовсе не хотела влюбляться в него. Страх терзал ее. Она лишь хотела испытать с ним сексуальный опыт, больше ничего.
– Спасибо, что сказала. Но я не думаю, что из-за этого стоило приходить ко мне лично.
Лукас дразнил ее? Бронте была в замешательстве. Она вспомнила, как Лайза ей рассказывала, что Лукас, как никто другой на свете, умеет хорошо контролировать свои чувства и эмоции. Ей показалось, что искра смеха промелькнула в его глазах. Бронте собралась с духом и сказала ему то, что должна была сказать, как только увидела его.
– Это не единственная причина, почему я пришла увидеться с тобой. Нико постоянно спрашивает о тебе.
– Серьезно? – Лукас скептически усмехнулся. – Он видел меня всего лишь один раз.
– Я знаю, но он просто помешан на тебе. – Бронте заставила себя посмотреть ему в глаза. – Нико знает, через что тебе пришлось пройти ради его выздоровления. Я не могу все время говорить ему, что ты очень занят, чтобы прийти и навестить его. Рано или поздно он поймет, что ты просто не хочешь его видеть. Потом он захочет узнать, почему ты избегаешь его, а я не хочу, чтобы Нико начал думать, как будто он в чем-то провинился перед тобой.
Лукас молча смотрел на Бронте, глаза его были непроницаемы. Бронте была на грани паники: может, она сказала больше, чем должна была? Лукас знает, что ее в детстве бросил собственный отец, оставив их с матерью и сестрой совершенно одних? Бронте смело смотрела ему в глаза, несмотря на то что ей хотелось испариться под пристальным взглядом Лукаса. Он не может ничего знать о ее отце. В конце концов, речь идет не о ней, а о Нико.
– Я не подхожу для роли отца, – наконец сказал Лукас.
Он уже говорил когда-то эти слова, и Бронте приняла его слова как данность, даже не спросив почему. Но сейчас она не могла так просто согласиться с его словами. Она сделает это ради Нико.