Аарон вошел, все еще держа в руках пакеты, и начал оглядываться по сторонам. Роза закрыла дверь, пытаясь не волноваться. Она жила в этой квартире, но тут ничего ей не принадлежало. Причудливые цвета, странные картины и мебель – все принадлежало владельцу, сдающему это жилье.
Роза сняла эту квартиру лишь потому, что та находилась рядом с фабрикой, где шилась одежда для коллекции Розы.
– Это платья для твоего показа? – спросил Аарон, когда она взяла у него сумки.
Роза не стала спрашивать, откуда ему известно о том, что она готовит показ.
– Ага.
– Можно посмотреть?
– Зачем? – устало спросила она. – Ты ведь пришел сюда не для того, чтобы рассматривать мою новую коллекцию?
– Нет, – признался Аарон, и Роза чуть не вздохнула. Почему он так чертовски дружелюбен?
– Так зачем ты пришел?
– Чтобы бороться, – медленно произнес он.
– За что бороться? – ошеломленно спросила Роза после долгого молчания.
Аарон ожидал этот вопрос.
– За тебя.
Она удивленно посмотрела на него.
– И это все, что ты мне скажешь?
– Я… – Он глубоко вздохнул, а затем, чувствуя себя так, словно ныряет в омут, заговорил: – Нет, это не все. Прости меня, Роза. За все. Ты не должна быть здесь. Ты должна быть дома, со мной. – Аарон остановился, чтобы дать жене время обдумать его слова, и добавил: – Это я виноват в том, что все не так.
– И что это меняет?
– Я ведь здесь. – Эти слова прозвучали менее проникновенно, чем хотелось бы Аарону, и Роза вскинулась.
– Неужели? И похоже, тебя раздражает то, что ты здесь. Аарон, ты только что попросил прощения, и я ценю твои извинения, но что мне прикажешь делать? Между нами ничего не изменилось. Это значит, что ты явился сюда лишь потому, что тобой движет чувство долга.
– Нет, – торопливо возразил он. – Я пришел, потому что я… хочу тут быть. И потому, что я не планировал этого. Я купил билет и приехал сюда сразу после разговора с мамой.
– Ты разговаривал со своей матерью? – медленно спросила Роза, а затем покачала головой. – Нет, подожди, ты не собирался прилетать, но прилетел?
Аарон стиснул зубы, а затем заставил себя расслабиться.
– Я решил быть спонтанным, – выдохнул он. – Так что да, полагаю, меня раздражает то, что я здесь, и то, что я не могу найти слов лучше, чем слова извинения. Потому что так бывает, когда я действую не по плану.
– Но ты здесь, – тихо произнесла Роза. – А это немало для меня значит.
Ее взгляд подтвердил, что это так, и неуверенность покинула Аарона.
– Расскажи мне, о чем ты говорил со своей матерью, – тихо попросила Роза.
– Я спросил ее о… Ну, я спросил ее о моем отце. И о ней. – Он прочистил горло. – О том, почему они оба отказались от меня.