Вдохнув воздуха полной грудью, я почувствовала себя лучше. Немного постояла с закрытыми глазами, впитывая звуки и запахи берега. Потом медленно прошлась вдоль кромки воды, вороша ногами опавшие листья. Остановившись, я долго смотрела то на воду, то на проплывающие над ней облака, а затем сняла с пальца медное колечко со змейкой и, размахнувшись, бросила его в озеро. Раздался громкий всплеск; по поверхности побежали круги. Потревоженные утки недовольно замахали крыльями, но взлететь хотя бы на несколько дюймов так и не удосужились. Минуту спустя природа успокоилась, окончательно забыв о маленьком кусочки меди с изображенной на нем змейкой. Где-то на дне он наверняка наполовину зарылся в мягкий мокрый песок.
Я услышала шорох сухой листвы, еще когда он раздавался издалека, и точно знала, кто приближается в моем направлении. Не потому, что ожидала его прихода. Просто знала.
Принц остановился в нескольких шагах от меня, а я продолжала молча смотреть на воду. Возможно, мне нечего было сказать, а может, просто не хотелось разрушать словами созданное природой равновесие. Поэтому он заговорил первым.
— Почему ты сразу мне не сказала?
Я сделала глубокий вдох, мысленно прощаясь с душевным равновесием. Неужели ответ на этот вопрос не был очевидным? Похоже, есть вещи, в которых принцы разбираются еще хуже, чем феи. Я обернулась, готовая дать раздраженный ответ, но он смотрел не обиженно и не агрессивно, скорее устало. Я снова вздохнула.
— А что бы это дало? Вы бы только испытали разочарование, узнав, что девушка с бала оказалась поварихой. А так у вас хотя бы оставалась красивая мечта. Их в нашем мире не так уж и много.
— Понятно, — невесело кивнул он. — То есть ты решила сделать выбор за меня. — Он недолго помолчал. — Хорошо, допустим. Будем считать, что это было одноразовое недоразумение. Больше так не делай.
Я удивленно подняла глаза.
— Вы что, по-прежнему хотите, чтобы я воспитывала ваших детей? — нахмурившись, поинтересовалась я.
— А что делать? — насмешливо ответил он. — Не уверен, что это пойдет детям на пользу, но, боюсь, этого никак не избежать.
Я смотрела на принца исподлобья, пытаясь разобраться, как именно следует интерпретировать его слова, но он уже заговорил о другом:
— То кольцо, печатка, которое ты выиграла тогда на пикнике, — оно все еще у тебя?
— А где ж ему быть? — отозвалась я, хорошо понимая, что у меня на пальцах нет теперь ни одного колечка.
— Да мало ли, — усмехнулся он. — Например, ты могла бы его продать.
— Угу, — мрачно буркнула я. — Вместе с белым платьем. Я и туфли хотела загнать, но вы лишили меня такой возможности.