Допустим, больному сначала сказали, что он умрет. А потом исправились: дескать, нет, вы неверно нас поняли, тридцать процентов больных в вашей ситуации выживают. Про конкретные пропорции кот, конечно, ничего не сказал, но для примера… Пусть даже будет не тридцать, пусть будет шестьдесят. Важно, что умирают многие. И неизвестно, окажешься ли ты в их числе. Статистика никогда не дает ответа на этот, единственно важный в такие моменты, вопрос. Что ждет впереди? Жизнь или смерть? Годы или мгновенье? В сущности, этого не знает никто. Но именно тяжелый больной, услышавший подобный прогноз из уст врача, ощущает это неведение особенно остро.
Назавтра, сколь ни удивительно, король счел нужным посетить аудиторию. Кот был так мил, что предупредил меня о приближении его величества (то ли пытался частично искупить свою вину, то ли из иных, неведомых мне, соображений), так что врасплох нерадивую ученицу не застали. Я успела сесть за стол и раскрыть книгу на первой попавшейся странице, не имея, правда, ни малейшего представления о содержании.
Король окинул взглядом меня, окно, которое мороз разрисовал изящными, но однообразными узорами, ледяную доску (интересно, возможно ли на ней писать, и если да, то чем?) и даже люстру, припорошенную вместо толстого слоя пыли пушистым снежком.
— Тебе что-нибудь нужно?
Странно, что он снизошел до такого вопроса. Но ответ у меня имелся, и грех было пренебречь столь удачным стечением обстоятельств.
— Да, — кивнула я. — Если можно… Бумага, кисти и краски.
— Зачем? — нахмурил брови Ингвар.
— Чтобы конспектировать материал из книги, — солгала я. — А важные термины подчеркивать разными цветами. Так легче запоминать. Например, желтым, синим и зеленым.
Обманывать, конечно же, нехорошо, но ведь не того, кто похитил тебя и заодно по сути приговорил к смертной казни, пусть даже и отсроченной?
Король сдвинул брови еще более сурово.
— В моем замке нет места зеленому цвету.
Сказал, как отрезал.
— Хорошо, тогда будет достаточно желтого и синего. — покладисто согласилась я.
— Ты их получишь, — смилостивился он.
И вышел из комнаты.
Я смотрела ему вслед, изо всех сил сдерживая торжествующую улыбку. Эх, ваше величество, вы слишком давно оторваны от обычной повседневной жизни, иначе бы помнили то, что знает любой ребенок. Там, где есть синяя и желтая краска, в зеленой потребности нет…
Рисовать я начала почти сразу после того, как получила желаемое. Бумагу и краски никто не принес, все само прилетело по воздуху, примерно так же, как несколькими днями ранее — колдовской фолиант. Я жадно схватилась за кисть, немного подумала, и первым делом нарисовала приблизительную копию той картины, что висела сейчас на стене в нашем с Каем доме. Солнце, небо, трава…