– А, ну раз все так серьезно… Все равно, Анатолий, пока Мика… эль Александрович приведет себя в порядок, вы успеете пару штук перехватить. – И надо же, мастиф протопал на кухню. А я, шипя как безъядный змей, отправился одеваться, мысленно подсчитывая, сколько блинов сожрет Толик. Не из жадности, а токмо из вредности.
Наконец мы погрузились в машину и выехали со двора. По пути молчали. От Толика вкусно пахло блинами, и сок в моем пустом желудке реагировал на это утробным урчанием. Толик сопроводил меня до приемной своего шефа и, сдав с рук на руки секретарше, вышел. Я просто-таки почувствовал, что он хоть и беззвучно, но с облегчением вздохнул. На лице секретарши по имени Ангелина – жгучей брюнетки, кстати, – тоже радости не наметилось. Интересно, за кого они меня считают? Небось баек наворотили со слухов и… Ангелина проводила меня к Пимену. Видно, было распоряжение запустить меня сразу при появлении, без доклада. Это было что-то новое. Похоже, мой статус возрос. Я стоял на пороге, вытянувшись в струнку и отразив на лице благоговейнейший ужас.
– Садись, – бросил Пимен, – сказано же было, с утречка да на работу.
– Так ведь это приглашение одной из сторон. Вторая, сиречь я, согласия не давала.
– Ну вот и дай, – сказал Пимен, подтолкнув ко мне какой-то лист. Я лениво придвинул его и стал читать.
Признаться, Пимен меня опять удивил. Я даже не о зарплате – она была в разы выше моего понимания. Это – черт с ним, главное – прочие условия: у меня была полная и абсолютная свобода (или это тавтология?). Я мог появляться на службе, когда захочу, и уходить, когда и на сколько захочу. Все, что от меня требовалось, – это вовремя и качественно работать, «не щадя живота своего». Ей-богу, так и было пропечатано!
– Не пойдет, – возмутился я, стараясь быстренько сообразить, где тут зарыта собака.
– Вот зануда! – в сердцах бросил Пимен. – Теперь ты чем недоволен?
– Как это чем?! Отсутствием свободы!
– Чиво? – изумился Пимен в своей простонародной манере. – Да ее тут хоть захлебнись. Парни так постарались, что…
– Вот-вот! – невежливо перебил я своего почти шефа. – Так постарались, что не оставили мне свободы для… фрондирования. Это не контракт, а подкуп.
– Ну и что? – удивился Пимен. – А хоть и так. Что это меняет? И потом, ты все равно что-нибудь придумаешь, когда тебе понадобится. Что сейчас-то мозги сворачивать трубочкой?
– Не мозги, а уши. И потом, тут нет ничего о преждевременном расторжении договора.
– А зачем? В принципе, ты нужен мне на определенный срок – до выборов. Дай бог нам за это время не сожрать друг друга. А потом… захочешь уйти – уходи. Не стану же я с тебя неустойку требовать. Мелко это. Захочешь остаться – оставайся. Впрочем, ребята добавят и этот пункт.