— Дашь ему сотню за не принятие мер… и за молчание. В любом случае он уже много для нас сделал. И его нужно хорошо отблагодарить.
— Сейчас мне нужно будет хоть что-то дать, или на худой конец, показать, этому Окаю.
— Я тебе дам под расписку сто тысяч.
— Под расписку?
— Разумеется. Это же оперативные расходы, а ты — оперативный работник специальной службы государства! Так?
— Так точно.
— Смотри Андрей, всё в твоих руках — договариваешься с Окаем — остаток делим с тобой пополам. А с твоего Рамуса что-то пилить сильно не получится. Слишком он много хочет, да и ты, мне кажется, очень много приплюсовал к требуемой сумме.
— Товарищ генерал, ведь это была моя идея… — Власов вкрадчиво посмотрел на Лихого.
— Вот потому и половина. Иначе я бы тебе оставил значительно меньше.
— Понял. Выезжать сейчас?
— Да. Я буду ждать здесь три часа. Через три часа не вернёшься — объявлю тебя предателем Родины. А потом штурмом возьму этот аэродром.
В джипе генерал выдал Власову деньги и, получив взамен расписку, выбрался из машины. Панин сел за руль, на заднем сиденье, по приказу генерала, устроились Чистяков с одним бойцом, вооруженным бесшумным автоматом, и джип резко сорвался с места.
— Пока не пнёшь, никто работать не хочет! — в сердцах проговорил генерал.
* * * * *
Подъезжая к аэродрому, Власов впал в состояние, близкое к истерике — он хорошо помнил, чем закончился прошлый визит, а потому адреналин сейчас зашкаливал в крови полковника. Все его сознание кричало «вернись, не ходи туда»! Не лучше чувствовал себя и Панин. И только спецназовцы с лицами «клуба путешественников» не высказывали никакой озабоченности.
Для того, чтобы их сразу не обстреляли, Власов натянул на высокую антенну тельняшку. Она развевалась на воздушном потоке, и создавала вид хоть какого-то флага. На месте, где произошел бой, стоял старый «Фиат», а возле него — шесть вооруженных человек.
— Ребятки, если стрельба начнется, нас наверняка всех положат, — сказал спецназовцам Власов. — Поэтому советую даже не дергаться. В шесть стволов они нас сделают за две секунды…
— С хера-бль? — Чистяков достал из разгрузки две гранаты. — Люк откройте. Если что — я им устрою напоследок…
Боец, побледнев лицом, передернул на «Вале» затвор.
— Еще посмотрим, кто кого…
Панин открыл верхний люк, и в этот момент они остановились.
— Если вернёмся, с меня коньяк, — сказал Власов с той интонацией, какая бывает у человека, стоящего на краю пропасти. — Ну, всё, я пошел…
Полковник открыл дверь и ступил на землю. В него уперлись стволы автоматов.
— Мне нужен Окай.