партий. Нам захочется объяснить эту закономерность, а фраза “поскольку программа детерминистична, программа А
обречена всегда побеждать программу Б” не удовлетворяет нашего небезосновательного любопытства. Нам захочется понять, что в структуре, методах и диспозициях программы А объясняет ее превосходство в шахматах. Программа А имеет компетенцию или способность, которой не хватает программе Б, и нам необходимо изолировать этот любопытный фактор. Возможно, объяснение следует искать на низком уровне: может выясниться, например, что программы А и Б на самом деле одинаковы и на уровне исходного кода представляют собой
идентичные оценщики шахматных ходов, но программа А скомпилирована эффективнее программы Б, а потому может лучше анализировать партию за одинаковое количество машинных циклов. Фактически программа А “думает [о шахматах] ровно то же самое”, что и программа Б, а программа Б “знает” о шахматах все, что известно программе А, но программа А просто думает быстрее. (На серьезном уровне, на шахматных турнирах, игра всегда ведется с использованием часов: не успев сделать все ходы за отведенное время, вы проиграете.) Более вероятно, что превосходство программы А над программой Б потребует объяснения на более высоком уровне – на уровне типичных элементов, которые задействуются в процессе принятия решений в шахматах:
представлений шахматных позиций,
оценок возможных продолжений,
решений о выборе конкретных продолжений и так далее. Таким образом, программа А может корректировать относительную ценность фигур по ходу партии, лучше оценивать шахматные позиции либо раньше или позже прерывать определенные изыскания. Она не “думает то же самое”, что и программа Б, она “думает лучше, а ее мысли сложнее”. (Само собой, она лишь
вроде как думает. В отличие от человека она не наделена сознанием.)
Пожалуй, случай будет показательнее, если одна из программ не будет побеждать всегда. Допустим, программа А почти всегда побеждает программу Б и при этом оценивает ходы, используя другой набор принципов. В таком случае закономерность окажется еще любопытнее. Чтобы исследовать этот каузальный вопрос, нам нужно будет изучить историю тысячи разных игр, выявляя прочие закономерности. Без сомнения, их найдется много. Некоторые из них будут характерны для шахмат в принципе (например, высокая вероятность поражения программы Б в любой партии, где программе Б недостает одной ладьи), а некоторые будут специфичны для программ А и Б как конкретных шахматистов (например, склонность Б слишком рано вводить в игру ферзя). Мы выявим также стандартные закономерности шахматной стратегии, например тот факт, что, когда время программы Б истекает, она начинает исследовать оставшиеся узлы дерева игры не так внимательно, как исследует их в такой же позиции при наличии большего количества времени. Иными словами, мы обнаружим множество