Девять принцев Амбера. Том 2 (Желязны) - страница 415

— Пап, привет.

С запада, как золотой Фрисби, подплывало Колесо-призрак.

— Доброе утро, Призрак.

— Зачем ты оставляешь это устройство? Это одно из самых мощных орудий, какие мне приходилось видеть.

— Я не оставляю его. Я собираюсь вызвать Знак Логруса и, по-моему, вряд ли они поладят. Не уверен даже, насколько я сам буду по душе Логрусу теперь, когда несу в себе настройку на Лабиринт более высокого порядка.

— Может, мне лучше уйти, а вернуться позже?

— Держись неподалеку, — велел я. — Может, если возникнут проблемы, ты сумеешь вытащить меня отсюда.

Потом я вызвал Знак Логруса, и тот явился, нависнув надо мной, но ничего не случилось. Я переместил часть сознания в Камень. Он висел на валуне неподалеку. Через него я сумел воспринять Логрус с другой точки зрения. Жуть. Но и это обошлось без последствий. Снова сконцентрировав мысленным усилием свою волю, я взялся за Логрусовы отростки и потянулся. Не прошло и минуты, как передо мной оказалась тарелка молочных оладий, колбаса, чашка кофе и стакан апельсинового сока.

— Я мог бы доставить тебе это быстрее, — заметил Призрак.

— Не сомневаюсь. Я просто проверял системы.

Во время еды я мысленно пытался рассортировать свои дела по степени важности. Отправив тарелки туда, откуда они появились, я забрал Камень, повесил его на шею и поднялся.

— О’кей, Призрак. Пора возвращаться в Амбер, — сказал я.

Он стал шире, разомкнулся, опустился пониже — и вот уже передо мной золотая арка. Я шагнул вперед… в свою комнату.

— Спасибо, — сказал я.

— Не за что, пап. Слушай, у меня вопрос: ты не заметил ничего странного в поведении Логруса, когда добывал себе завтрак?

— Ты о чем? — спросил я, отправляясь мыть руки.

— Начнем с физических ощущений. Он не казался тебе… липким?

— Странное определение, — удивился я. — Но раз уж мы заговорили об этом, да, мне показалось, что на разъединение ушло чуть больше времени, чем обычно. А почему ты спросил?

— Мне только что пришла в голову странная мысль. Ты можешь творить волшебство с помощью Лабиринта?

— Да, но с Логрусом получается лучше.

— Будь у тебя возможность, ты мог бы попробовать с обоими, а потом сравнить.

— Зачем?

— У меня и впрямь возникли кое-какие подозрения. Как только проверю, тут же расскажу тебе.

И Колесо-призрак исчезло.

— Вот дерьмо, — сказал я ему вслед и принялся плескать водой в лицо.

Потом я выглянул в окно. Там тихо пролетали снежные хлопья. Из ящика письменного стола я достал ключ. Мне хотелось поскорей избавиться от нескольких вещей. Выйдя в коридор, я не успел сделать и несколько шагов, как услышал знакомый звук. Я прислушался, потом прошел мимо лестницы, и чем ближе подходил к библиотеке, тем объемнее становился звук. К тому времени, как я добрался до длинного коридора, где она находилась, мне стало ясно, что вернулся Рэндом — кто же еще умел так барабанить? А если и умел, кто осмелился бы воспользоваться барабанами Короля? Постояв немного в раздумье, я оставил полуоткрытую дверь библиотеки позади и свернул за угол направо. Моим первым желанием было войти, отдать Рэндому Камень Правосудия и попытаться объяснить, что произошло. Потом вспомнились слова Флоры: честность, прямота и открытость здесь не доведут до добра. Верить ей не очень хотелось, пусть даже она и сформулировала некое общее правило, но мне удалось сообразить, что в данном случае объяснения отнимут уйму времени, а ведь я хотел перейти к другим делам, заняться которыми, кстати, мне могут просто запретить. Коридор привел меня к дальнему входу в обеденный зал, а быстрая проверка показала, что в нем никого нет. Прекрасно. Я припомнил, что с правой стороны зала есть раздвижная панель. Через нее можно попасть в полую часть стены по соседству с библиотекой, отыскать там не то деревянные штифты, не то лесенку и взобраться к потайному ходу на галерею библиотеки. Если же сойти по ней вниз, попадешь к винтовой лестнице, которая приведет в пещеры под Замком. Я надеялся, что мне никогда не придется исследовать эту часть Замка, но сейчас, хорошо зная семейные традиции, решил чуточку пошпионить, потому что, услышав несколько невнятных реплик, донесшихся из-за полуприкрытой двери, понял, что Рэндом там не один. Если знание действительно сила, то мне необходима вся информация, какую только я сумею раздобыть, поскольку последнее время я чувствовал себя очень уязвимым. Панель скользнула в сторону, и вот уже я внутри стены. Отправив вперед свой духовный свет, я вскарабкался наверх и медленно, осторожно отодвинул вторую панель, выходящую на галерею, чувствуя благодарность тому, кто додумался замаскировать ее широким креслом. Из-за его правой ручки можно было следить за всеми, не слишком опасаясь, что тебя обнаружат. Оттуда был хорошо виден северный конец комнаты. Рэндом барабанил, а Мартин, затянутый в кожу, увешанный цепочками, сидел перед ним и слушал. Рэндом вытворял такое, чего я в жизни не видел. Он играл пятью палочками. По одной у него было в каждой руке, по одной зажато под мышками, и одну он держал в зубах. Играя, он жонглировал ими. Та, что была зажата в зубах, оказывалась справа под мышкой, а ее предшественница перекочевывала оттуда в правую руку; палочка, которая была там до нее, отправлялась в левую руку; четвертая уже торчала из-под мышки слева, а та, которая только что была там, уже оказывалась зажатой в зубах, и он ни разу не ошибся. Это гипнотизировало. Я не мог отвести глаз, пока Рэндом не закончил свой номер. «Фьюжн»-барабанщик вряд ли стал бы мечтать о старенькой установке Рэндома — ни прозрачного пластика, ни тарелок размером с боевой щит, ни целого набора тамтамов с парой басов, к тому же она не сияла, как огненное кольцо вокруг Корал. Рэндом обзавелся своей установкой еще до того, как шнуры стали тонкими и нервными, басы сели, а тарелки подцепили акромегалию и стали гудеть.