— Ахмед, ты можешь идти...
Как и во время их предыдущей встречи, на хозяине был костюм из чёрного бархата, а драгоценностей заметно прибавилось. Крупные камни в перстнях на длинных пальцах сияли всеми цветами радуги. Заколкой шёлкового шейного платка служил огромный опал. Под расстёгнутым жилетом белела рубашка с пуговицами из безупречных голубых и розовых жемчужин. Алмазный крест точно так же сверкал на груди. А на той же цепочке рядом с крестом висел, поблескивая рубинами, амулет древних кровожадных богов, вернувшийся к своему хозяину...
Одарив Блейка белозубой улыбкой, хозяин устремил на него взгляд своих угольно-чёрных глаз. Тут Питер понял, что, пожалуй, лет капитану «Летучего голландца» больше чем кажется. Бледный и худой, с приподнятым один выше другого уголком рта и туго зачёсанными назад тёмными волосами, с сеткой глубоких морщин на шее и выражением ухмыляющегося черепа на лице, он мог показаться настоящим страшилищем.
Альфредо сел в кресло у накрытого стола и указал на второе кресло напротив.
— Присядь, Питер, — добродушно произнёс он. — Окажи мне честь позавтракать со мной. Я так долго гонялся за тобой и своим амулетом, что успел привыкнуть к этому — мне даже будет не хватать этой гонки... Но сейчас я могу с чистой совестью спокойно отдохнуть.
На белоснежной скатерти стояли золотые, усыпанные каменьями блюда и вазы с разнообразными закусками — орехами и засахаренными фруктами, печеньем, свежим хлебом... Тут же лежала свежезажаренная курица с гарниром из солёных овощей, и ещё многое другое. Между блюдами расположились хрустальные графины с мадерой и коньяком.
Блейк вспомнил трапезы в их кают-компании — из той же солонины с сухарями, как и у всей команды, и хотя он не ел со вчерашнего дня, у него совершенно не возникло аппетита.
— Спасибо... — растягивая губы в вежливой улыбке, ответил Питер. — Я как-то привык есть с товарищами…
— С товарищами? — переспросил д’Аялла. — А ты, видимо, имеешь в виду то пиратское отребье? — деланно удивился наваррец. — Не ожидал, не ожидал, — осуждающе покачал он головой и, неожиданно привстав в кресле, схватил со стола лежавший на краю кинжал. — Ты ведь вроде честный человек, ставший жертвой мошенников? Увы — должен тебя огорчить. Сажать с собой за стол вонючую матросню я не намерен — даже из уважения к тебе. И более того — думаю, что всем твоим приятелям придётся отправиться за борт.
Опорожнив кубок, он снова развалился в кресле, не сводя с Питера глаз и поигрывая кинжалом.
Подкинув стилет под потолок, Альфредо ловко поймал его правой рукой и принялся небрежно постукивать им по левой ладони. Потом он буквально впился Питеру в глаза взглядом своих будто бездонных чёрных колодцев-очей. Было нечто такое в этом тяжёлом, налившемся свинцом взгляде, что Блейк вновь почуял за этим человеком тень гуще самого чёрного мрака самой тёмной ночи. И если Питер сейчас ошибётся, сделав лишь одно неверное движение, слово, жест — его ждёт мгновенная смерть.