. Подобные действия не подходят под параноидальную схему: люди не просят обещаний у тех, кому не доверяют. Соде покорно пошел со мной, но, войдя в комнату скопирования и увидев аппаратуру, остановился и сильно побледнел. Я рассказала шутку док. Авен с зубоврачебным креслом, которое она обычно использовала для особо нервных пациентов.
— По крайней мере это не электрический стул, — вздохнул Ф.С.
Я считаю, что, когда имеешь дело с интеллигентными людьми, лучше не делать тайны из процесса диагностики и лечения, демонстрируя таким образом свое превосходство над пациентом и заставляя его чувствовать себя беспомощным (см. Т.Р.Олма «Техника психоскопии»). Поэтому я показала Соде стул и электродный шлем и объяснила, как все это действует. Соде понаслышке знал кое-что о психоскопе и задавал вопросы, свидетельствующие о его инженерном образовании. По моей просьбе он сел на стул. Пока я укрепляла зажимы шлема. Соде обильно потел от страха, и запах пота, очевидно, очень смущал беднягу. Если бы он знал, как пахнет Рина, когда в очередной раз наложит в штаны! Соде закрыл глаза и так сильно вцепился в подлокотники, что у него побелели кисти. Экраны тоже оставались белыми.
— Но ведь вам совершенно не больно, разве не так? — шутя спросила я через некоторое время.
— Не знаю.
— А что, больно?
— Вы хотите сказать, что аппарат включен?
— Уже девяносто секунд.
Он открыл глаза, попытался оглядеться, насколько это позволяли зажимы электродного шлема, и спросил:
— Где экран?
Я объяснила, что исследуемому никогда не показывают работающий экран, поскольку воплощение мыслей может оказаться весьма волнующим и беспокоящим.
— Наподобие фоновых шумов от микрофона? — Соде применил сравнение, точно такое, какое обычно использует на сеансах док. Авен. Ф.С. — определенно образованный и умный человек.
NB: Умные параноики чрезвычайно опасны!
— Что вы видите? — спросил он.
— Сидите спокойно, — ответила я, — я хочу видеть не то, что вы говорите, а то, что думаете.
— Но это, в общем-то, вас не касается, — буркнул Ф.С., хотя и довольно вежливым тоном, как будто пытался пошутить.
Между тем белый цвет страха на экране поглотили темные, интенсивные волевые витки, а через несколько секунд все измерения сознания закрыла роза: распустившаяся розовая роза, прекрасно ощущаемая и визуализированная, четкая и устойчивая.
— О чем я думаю, доктор Собел? — спросил Соде.
— О медведях в зоопарке. — Интересно, почему я так ответила пациенту? Самозащита? От чего?
Соде засмеялся, и подсознание стало кристально-черным, рельефным, роза потемнела и заколебалась.