— А вы сами, вы работали «подающим»?
— А при чем тут Рей Ратлефф?
— Вы только что сказали: его убийцей мог быть один из «подающих».
Брекстон почти добродушно улыбнулся:
— Небось читали мою сказку. Так что знаете все мои грешки.
— Сказку?
— Ну, ваше досье на меня. Там ничего из ряда вон выходящего. Обычные мальчишеские шалости — мордобой, угон машины и прочая мутота. Ни разу не сидел. Всегда условно. Так что я со всех сторон чистенький, и вы меня в «подающие» или еще куда не записывайте. В сказке про это ничего не прописано.
— Чистенький? А как же Арчи Траделл?
Брекстон молча набычился.
— Харолд, вы забыли застреленного через дверь полицейского?
— К той старой истории я не имел никакого отношения. Дело давным-давно закрыто.
— Но вас почему-то обвиняли в его убийстве. С какой стати? Выбрали ваше имя наобум в телефонной книге?
— Спросите об этом вашего дружка Рауля.
— Кто такой Рауль?
Брекстон только ухмыльнулся.
— Возможно, вы сами и есть этот Рауль. Прошел и такой слушок.
Молчание.
Бессмысленно продолжать в том же духе.
— Слушайте, вы намерены отвечать на мои вопросы или нет? Вы мне не сообщили ничего ценного!
Брекстон пожал плечами.
— И рад бы, да только ничего ценного не знаю.
— В таком случае почему вы оказались здесь?
— Арестовали.
— Вы потребовали встречи со мной только для того, чтобы сказать мне: не знаю я ничего ценного?
— Они всерьез думают, что вы укокошили ту прокурорскую крысу?
— У них против меня только больная фантазия.
— А вы его действительно пришили?
— Нет.
— Клянетесь могилой вашей матери?
— Клянусь могилой моей матери.
— Ну так и я вам признаюсь: прокурора не я убил.
— Вы именно это «признание» желали мне сделать — что вы невиновны?
— Да.
— А почему вы этой чести удостоили именно меня, а не любого другого офицера полиции?
— Чтоб ты, козел, врубился, где находишься. Это Бостон. Край непуганых полицейских.
— Вы хотите сказать, что тут любого… независимо от вины… — поначалу растерялся я. Потом нашелся: — Нет, Харолд, против вас на этот раз улик достаточно. Ничего не подстроено.
Брекстон скептически усмехнулся, наклонился в мою сторону и, звякнув наручниками, поставил подбородок на руки.
— Дай-ка я тебе кое-что расскажу про жизнь, — сказал он доверительным тоном. — Эти крысы не нуждаются в доказательствах. Они улики фабрикуют задним числом.
Мы несколько секунд молча смотрели друг другу в глаза. Если бы не угреватый нос, он мог бы сойти за красавца. Хотя я плохо разбираюсь в мужской красоте, а тем более в красоте афроамериканцев.
— Ладно, заканчивай свою анкету, собаченыш.
Я прекрасно понимал, что «собаченыш» означает не что иное, как «сукин сын».