— Возможно, ее уже отвезли к бабушке. Зачем полицейским четырехлетняя девочка? Только обуза.
— Ей шесть. И у бабушки ее нет.
— Хорошо, я сделаю все возможное.
— Как насчет Фазуло и Рауля? Ты выяснил, что я тебе велел?
— Как я мог выяснить? Смеешься?! Ничего я не выяснил.
— Чем же ты занимался все это время?
Натянув джинсы, я почувствовал себя увереннее и мог взглянуть Брекстону прямо в лицо.
— Чем я занимался? Да тебя искал! Вся бостонская полиция на ушах, тебя ищут! У них ордер на твой арест.
— С какой стати меня арестовывать? Я ничего не сделал.
— Ордер в связи с убийством Данцигера. У них есть свидетель против тебя. Якобы ты ему признался.
— Кто?
— Это я сказать не имею права.
— Стало быть, ты один из них. Послушай, собаченыш, я не знаю, что полиция затевает, но я не убивал прокурора. И никому никаких признаний по этому поводу не делал. Тебе скармливают дерьмо. Где улики?
— Улики есть, Харолд. И свидетель — важнейшая улика.
— Опять они родили свидетеля! Что, снова Рауль? Ты его видел, этого свидетеля?
— Да, видел.
— И он непридуманный?
— Непридуманный. И явно говорит правду. Так что ордер прочно обоснован — комар носа не подточит!
Брекстон покачал головой и снова отвернулся от меня к окну.
— Раз ордерок такой прочный — давай, арестовывай меня.
— Как скажешь. Харолд Брекстон, вы арестованы. И ты — тоже, — сказал я, кивая верзиле, который отошел к двери и держал меня на мушке оттуда. — Если вы добровольно сложите оружие, вам это зачтется как явка с повинной.
Верзила не улыбнулся. Спина Брекстона тоже не выказала никакой реакции.
— Что ж, на нет и суда нет, — произнес я.
— Ты, придурок, должен быть на шаг впереди полиции, — задумчиво произнес Брекстон. — А ты х… груши околачиваешь!
— Харолд, как я могу вести расследование, если ты мне ничего толком не рассказал? Мне не за что зацепиться!
— Повторяю, ниточка тянется от Фазуло.
— При чем тут Фазуло? Какое он имеет отношение ко всему происходящему?
— Точно мне неизвестно.
— Ах, ему точно неизвестно! Ты давишь на меня — дескать, землю рой, а сам — точно неизвестно. Если ты ни хрена не знаешь, почему ты вообразил, что Фазуло как-то связан со всей этой кашей?
— Это мой секрет.
— Нет, Харолд, так не пойдет! Ты мне ничего толком не говоришь. Только в секреты играешь. Так мы никуда не продвинемся!
Верзила у двери громыхнул:
— Ну ты, язык-то не распускай!
Я внутренне давно ободрился. Они меня не убьют. По крайней мере сегодня. Я им нужен — дочку Брекстону вернуть. Ощущение — как в момент, когда замечаешь, что рычащий на тебя бультерьер сидит на солидной цепи.