Встретил он нас с Келли дружелюбно, однако выдать документы касательно убийства Траделла категорически отказался.
— Извините, друзья, это саркофаг. Без специального разрешения — ни-ни. Джон, я бы рад тебе и молодому человеку сделать приятное, но не имею права.
— Что еще за «саркофаг»? — возмутился я.
— Саркофаг — значит, на досье гриф «Ограниченный доступ». А ограниченный доступ обозначает — никакого доступа без письменного позволения самого комиссара.
Джимми Дуллитл с уважением показал пальцем в потолок. Но поскольку весь департамент полиции находился над ним, Дуллитлу пришлось трижды ткнуть в потолок, чтобы показать — я не мелкую сошку имею в виду, а Самого.
— И много у вас таких досье? — спросил я.
— Хватает. В основном, чтоб досужих любопытных держать подальше от уголовных дел, в которых замешаны всякие звезды и прочие знаменитости.
— В этом деле никакие звезды не замешаны. И мы расследуем убийство. Нам не для досужего любопытства.
— Рад бы помочь, да не могу.
— Меня к вам послала Кэролайн Келли.
— Я сегодня с утра газет не читал. Ее что, назначили комиссаром бостонской полиции? — Дуллитл осклабился.
— Свинство! — воскликнул я. — Эти документы нам нужны немедленно.
Дуллитл раздраженно пожал плечами — ходят тут всякие без письменного разрешения!
— Джимми, — сказал Келли, — можно воспользоваться твоим телефоном?
— Пожалуйста, только это внутренний телефон.
— Я знаю.
Келли набрал двузначный номер.
— Доброе утро. Будьте добры комиссара Эванса. Детектив Джон Келли… Да, он самый. А, Маргарет, привет!.. У меня все путем, все отлично. А ты как?.. Ну и прекрасно… Кэролайн в порядке. Нет, куда ей еще детишек — одного пока достаточно. Так, значит, Пол Эванс занят? А, ты все-таки попробуешь? Ну, спасибо… Пол? Здорово! Джон Келли беспокоит… Отлично. А ты как?.. Ну, молодцом!.. Слушай, мне стыдно тебе досаждать, но тут у меня проблемочка. Я внизу, в архиве, мне нужен «саркофаг», но архивариус артачится. Прежний, прежний, куда ж ему деться — старина Джимми Дуллитл. Ага, передаю ему трубочку. Спасибо, Пол! Привет семье.
Келли передал трубку Джимми Дуллитлу. Тот взял ее не без трепета. Впервые в жизни ему предстояло говорить с самим комиссаром полиции!
— Дуллитл слушает. Доброе утро, комиссар Эванс… Да… да… Ясно. Хорошо. Всего доброго.
Он положил трубку. Почтительно помолчал и затем промолвил:
— Комиссар разрешил. Вы извините, что я… Понимаете, инструкция.
— Понимаем, — сказал Келли, — чертова бюрократия. Никуда от нее не денешься.
— Вот именно.
Дуллитл пошел за «саркофагом» и притащил нам восемь небольших запыленных ящиков.