Из документов Данцигера я знал, что Рею тридцать два года. Но передо мной стоял пятидесятилетний старик.
— Гиттенс! — пробасил Рей.
— Привет, Рей, — добродушно приветствовал его Гиттенс. — Знал бы ты, сколько народа тебя разыскивает!
— Похоже, кое-кто меня нашел.
— На твое счастье, не кое-кто, а я.
— Да уж, радости выше крыши… Пришли арестовывать?
— Нет, с какой стати. Ты ведь ничего дурного не совершил.
Ратлефф кивнул — ваша правда.
— Если попросишь, я тебя, конечно, арестую, повод всегда сочиним. Посадим туда, где Брекстон тебя не достанет.
— Да пока что мне и тут хорошо.
— Нужно что-нибудь?
Ратлефф помахал руками.
— Нет, начальник, мне всего хватает.
— Рей, дело дерьмо.
— Вы обязаны доложить, где я нахожусь?
— Не миновать, — сказал Гиттенс. — Как твоя голова?
— Более или менее… И за что мне это все? Я ж ничего плохого не сделал!
— Знаю, Рей, знаю.
— Ничего ж плохого не сделал! — повторил Рей.
Гиттенс понимающе кивал.
Рей тупо уставился на каменное крыльцо и повторял как заклинание:
— Ничего ж плохого не сделал! Ничего ж никому плохого не сделал!
— Рей, — мягко прервал его Гиттенс, — мои друзья хотят задать тебе несколько вопросов. Оба расследуют убийство прокурора Данцигера.
— Мистер Ратлефф, — сказал Келли, — Джеральд Макниз или кто другой из парней Брекстона говорил с вами о том, что предстоящее судебное разбирательство по делу Макниза надо обязательно сорвать?
— Нет, никто со мной на эту тему не разговаривал. Я просто знал, чего они от меня хотят. Они хотели, чтобы я отказался от свидетельских показаний.
— Почему вы так уверены? Если с вами никто не разговаривал, если на вас никто не давил…
— Будто сами не знаете. У таких парней есть тысяча способов дать понять.
— И все-таки вы стояли на своем?
— Прокурор велел мне идти в суд и рассказать все как на духу.
— Но вы понимали, что вы на себя навлекаете? Вы понимали, что Брекстон этого не простит — и постарается не допустить?
— Все понимали. Данцигер тоже.
— Данцигер считал, что вы в опасности?
— Ну да.
— Каким же образом он сумел уговорить вас не отказываться от выступления в суде?
— У него было на меня дело. Я продал пакетик копу.
Гиттенс возмущенно хмыкнул.
— Один пакетик. Не смеши меня, Рей! Это тянет на несколько месяцев тюрьмы. С твоим опытом ты можешь отмотать такой срок, стоя на голове и поплевывая. Не может быть, чтоб ты наложил в штаны только потому, что тебе пообещали шесть месяцев за решеткой!
— Хотите верьте, хотите нет…
Тут в разговор вмешался я:
— Рей, скажи правду. Как оно было на самом деле?
Здоровый глаз Рея печально уставился на меня.