На эти проверки ушло почти две недели, и, как Влад и предполагал, ничего эта проверка не дала, зато детективы «Интерпоиска» установили, что в страны Евросоюза выезжали в течение последних двух месяцев пять человек из списка Смирнова. Кто из этой пятерки побывал в Австрии, предстояло еще выяснить. Задача была простая (как бы невзначай поинтересоваться у человека, был ли тот когда-нибудь в Австрии) и одновременно сложная. Сложная потому, что это были генералы СБУ и ГУР Министерства обороны, клерк из президентского секретариата и два народных депутата. Детективам «Интерпоиска» чиновники такого уровня были явно не по зубам, хотя они и собрали досье на каждого из этой пятерки. Для этого достаточно было войти в Интернет и набрать в поисковой системе фамилии и должности интересующих их лиц, правда, особой ценности такая общедоступная информация не представляла.
Тем временем на розыск Финансиста у Литвинова оставалось менее недели, и никакой уверенности в том, что шантажистом может оказаться кто-то из списка Смирнова, у него не было. В принципе, любой из попавших «под колпак» генералов и нардепов мог «наехать» на Смирнова, но заниматься банальным шантажом и присылать анонимные письма как-то мелко для таких высокопоставленных особ, считал Влад.
Смирнов включил в список потенциальных шантажистов тех, кому что-то известно о его участии в контрабанде оружия. Но, как говорил папаша Мюллер в фильме «Семнадцать мгновений весны», что знают двое, то знает и свинья. То есть фигурантов в этом деле могло быть гораздо больше, чем в его списке. Обычно шантажисты предлагают купить имеющиеся у них документы, компрометирующие жертву шантажа. Финансист же ничего не предлагал, а просто тупо вымогал, не давая при этом никаких гарантий, что после получения денег снова не начнет шантажировать. Если в истории с похищением все было ясно – вымогатели требовали выкуп за освобождение заложников, то сейчас Финансист просит ту же сумму за какой-то известный только ему компромат. Знать бы еще, что это за компромат.
* * *
Человеку столько лет, на сколько он себя чувствует. В постели с молодой женой Константин Викторович Смирнов чувствовал себя лет на десять-пятнадцать моложе, но после того, как он упрекнул Эльвиру в том, что это по ее совету молодые отправились в свадебное путешествие в Турцию, она обиделась и фактически устроила ему сексуальный бойкот. Стоило ему заикнуться насчет супружеского долга, как у нее тотчас начинала болеть голова. По условиям брачного контракта отказывать мужу в близости Эльвира не могла, но ложилась теперь к нему в постель с таким кислым видом, что особого удовольствия от занятия с ней любовью Смирнов не получал. Выдвигать претензии жене, что та стала демонстративно холодна с ним, было глупо, тем более что Константин Викторович сам во всем виноват, и у него хватило мудрости это признать. Он заподозрил собственную жену в том, что это по ее наводке похитили молодоженов, и не сумел скрыть своих подозрений. Когда же выяснилось, что никакой связи с бандитами у Эльвиры не было и быть не могло, у Константина Викторовича отлегло от сердца.