Стоя вместе со своим помощником у входа, Пётр косо смотрел на эту картину в течение нескольких секунд, а затем достал из кармана пиджака часы. Время было уже половина первого.
— Хм, и это среди белого дня, — протянул Пётр, пытаясь найти в толпе Дрейфуса.
— Эх, как грустно, что трудоспособные, но безработные мужики напиваются, не дожидаясь вечера. — Руслан опустил взгляд. — Смотря на них, невольно-с начнешь верить в дарвинскую ересь.
— О, а вот и Йозя! — следователь тростью указал на самый дальний столик.
Долговязый еврей, который, казалось, сошёл с антисемитских газетных карикатур, разводил очередного дурачка, играя с ним в наперстки. Дрейфус был настолько ловким во время игры, что бедняга ни разу не угадал, где находится шарик. И когда он расстроенный и разоренный вышел из-за стола, Иосиф начал считать выручку. Дойдя до сорока феодоровских рублей, он краем уха услышал, как к нему подсел новый человек.
— Таки не стесняйся и проверь свою удачу! — увидев, что напротив него сидит Руслан, Иосиф рассмеялся. — Таки снова здравствуй, птенчик ясный!
— Я тебе не птенчик, морда еврейская! — сквозь зубы прошипел юноша. — Пётр Иннокентьевич, хочет с тобой поговорить.
— Аа, вот оно шо! — еврей сделал небольшую паузу, смотря на помощника следователя широко раскрытыми глазами. — Мы давно-таки не виделись. Сейчас, только монеты соберу.
Однако не успел Руслан ничего сообразить, как Дрейфус кинул ему в лицо один из трех стаканчиков для игры, а сам кинулся в бега. Руслан же, быстро придя в себя, побежал за ним с криком: «Стой, жид окаянный!» Но погоня длилась не долго. У выхода еврея уже поджидал следователь Вахлаков.
— Куда же ты, любезный? — ласково произнес Пётр, а затем ударил тростью Иосифа.
Удар был настолько сильным, что еврей упал на пол. К этому моменту подоспел Руслан. Следователь и его помощник подняли мужчину на ноги, схватив его за руки. Увидев, как на них смотрят пьяные зеваки, Пётр суровым голосом произнёс: «Это только нас касается». Этой фразы для отбросов общества оказалось достаточно. А тем временем Вахлаков и Воскресенский отвели Дрейфуса за свободный столик, который скрывался за широкой ширмой.
— Как же давно, Йозя, ты у нас в участке не ночевал, — с издевкой произнес Пётр. — Кутузка так опустела без тебя.
— Я таки не понимаю, о чём вы, Пётр Иннокентьевич? — произнес Дрейфус и задрал голову, чтобы остановить носовое кровотечение. — Моя совесть чиста, аки слеза младенца!
— Ага, конечно! — Руслан презрительно прищурил глаза. — Ты, жид окаянный, ею просто не пользуешься!