— Наш сотрудник заехал к ней перед работой. Он спешил, она торопилась. Опоздать — преступление. Вещи она подготовила раньше: всё собиралась сама к нам сюда, но выходных нынче нет. Она передала тебе… привет.
На том я и успокоилась.
Ох, часики — это самое сложное. У кого ж их попросить, если я тут со всеми знакома только неделю? Кто даст?
Постоянно в здании Лаборатории жили Женя и Лида — они, как и я с этого дня, учатся на операторов, а также медсёстры-лаборантки Катя и Серафима. Девушки — дежурные операторы — приходили не каждый раз, спали не долго и покидали комнату так же тихо, как пришли. Они работали сутки, сменяясь по три часа, а потом уходили домой — отдыхать как следует.
Девушки не подтрунивали над моей безымянностью, но необходимость как-то обращаться ко мне вызывала затруднения и создавала напряжение. Мне смущённо говорили: «девочка», «новенькая» или просто «ты». Из-за неловкости девчонки старались делать это как можно реже, потому и общение у нас не очень клеилось. Да и заняты все были дни напролёт — особо не до разговоров.
Теперь же надо у кого-то выклянчить такую ценную вещь, как ручные часики. Со стыда сгоришь!
Но без часов я, чего доброго, не выполню требования руководителя — не вернусь вовремя.
Из всех новых знакомых наиболее внимательно и сочувственно отнеслась ко мне Лида — высокая девушка с кудрявыми русыми волосами, круглым миловидным лицом и весёлыми серыми глазами. Лида вроде как взяла надо мной шефство: чтобы я знала местные порядки, ориентировалась в непростой географии здания, получила представление, кто есть кто в Лаборатории, и чтобы была в курсе военных сводок, даже когда за день не доводилось послушать ни одной. Лида принесла мне из библиотеки книги, чтобы я могла, как все, читать по вечерам: это увлечение у нас было повальным.
К Лиде-то я и подошла с неубедительным объяснением, что товарищ Бродов отпустил меня на завтрашнее утро, но дал задание разжиться часами, чтобы вернулась к назначенному сроку. У Лиды наручные часики были, она не снимала их даже на ночь.
— Товарищ Бродов дал задание? — переспросила Лида, загадочно повела бровью и со вздохом принялась расстёгивать ремешок своих часиков. — Держи. Только аккуратно, ладно? Мне папа их подарил на пятнадцатилетие.
Я прониклась двойной ценностью этого маленького механизма. Грустно вздохнула, оттого что подумала о своём отце. Лида сама завела часы и сама застегнула их на моём запястье.
Вечером я так никому и не сказала, что у меня теперь тоже появилось имя: сама ещё не освоилась с этой новостью и не принимала её всерьёз.