— Но у тебя его не примут. У него есть мать.
— Это сделать легче легкого, особенно сейчас, когда он деградировал в ребенка. Я просто приведу его в полицию и сдам, скажу, что нашел пацана на улице. Он им рассказать ничего не сможет. Раньше бы мог, сейчас нет.
— Но для чего тебе нужен был Феликс?
— Я сделал это ради нас с тобой. Знал, что похоронить Мишку для тебя будет мало, надо было придумать измену, чтобы вытравить его из твоего сердца!
— Выходит, ты задумал свой план еще пять лет назад? Значит, дело не в новом проекте?
— Да, именно столько времени я вынашивал и осуществлял свой план. Я всегда получаю от жизни то, что хочу. А сейчас я хочу тебя! Секретный проект ни при чем. Это мой раздел работы, в который Мишка не стал бы влезать. Но, зная его порядочность, и зная, что он будет против, я ввел его в курс дела.
— Ты убил невинного человека. Того, кто погиб вместо Миши.
— Это суицидник. Он сам изъявил желание покинуть этот мир. У меня и предсмертная записка от него есть, так, на всякий случай…
— Ты сумасшедший придурок!
— Мне все равно, как ты меня назовешь. Только ты через несколько дней станешь моей. Да, я хотел, чтобы все произошло естественным путем, но ты оказалась глупой курицей. Зачем сделала ЭКО?
— Потому что узнала, что Миша жив! Я сделала это, потому что ненавижу тебя и проклинаю! Слышишь?! Ты никогда не будешь счастлив. Ты ответишь за смерть моего ребенка! Ответишь за Феликса! За все! Ты можешь обходить законы, воровать эмбрионы, ставить опыты над людьми, но ты не сможешь обойти главный закон жизни: что ты несешь в этот мир, то мир и возвратит тебе.
— Ты сейчас стараешься сделать так, чтобы я разозлился на тебя и не тронул? Я это знаю. Поэтому я покидаю тебя сейчас. Слушать твои оскорбления не намерен. Аркадий начнет вливать тебе то, что тебя успокоит. Я еще приду проведать тебя, буду сам контролировать процесс, чтобы все сделали как надо. Аборт подождет. Сначала я получу твое тело, натрахаюсь вдоволь, а потом дам тебе выпить особой водички, и начнутся роды. Это будет выглядеть как случайность. Мы как бы потеряем нашего «совместного» ребенка. И вместе будем оплакивать свою потерю.
Сергей, весело насвистывая, покинул палату. Настя с ненавистью смотрела ему вслед. В этот момент дверь в соседнюю комнату приоткрылась, и в палате возник Аркадий.
— Я все слышал. У меня нет слов! Выходит, Михаил Анатольевич жив?! Что же это получается? Я сейчас, своими руками, буду помогать убивать его ребенка? Я здесь прилег вздремнуть на диванчик в соседней комнате, вторые сутки на ногах. И тут услышал ваш разговор. Этот Серега — урод конченый. Здесь все его не любят и боятся.