Павлу никто не рассказал, что произошло на дворе у близнецов, и он ни разу не спросил, отчего это их не видно, будто и не было никогда.
— Еще?
— Нет, спасибо, — Оксана смела в ладонь крошки.
— Давайте сюда, я выброшу, — он протянул руку.
«Отчего эта пухлость голубоватая? — снова отметила Оксана. — На вид он очень здоровый человек».
Павел аккуратно собрал огрызки яблок, шкурки сала, вышел в коридор.
За окном все чаще мелькали дома с освещенными окнами, поезд пошел медленней. Загудело внизу пустотой. Река только угадывалась по длинным отражениям огней, невидимых причалов и буксиров.
— Вам где забронировали номер? — Он складывал в прозрачный мешок оставшиеся бутерброды, повертел в руках яблоко, подумал и тоже отправил вслед за бутербродами.
«Он и не мыслит иначе, не представляет приезда без забронированного номера. Не стану разочаровывать. В каждом городе наверняка есть гостиница с названием этого города».
— В гостинице «Киев», — небрежно сказала Оксана.
Он почему-то удивленно посмотрел на нее.
«Неужели нет гостиницы с таким названием?! — испугалась Оксана. — Вот глупо получается. А впрочем, какая разница. Глупее уже и быть не может. Встретились двое людей, которые еще так недавно, каких-нибудь десять лет назад, любили друг друга, и он не узнал ее. Да и она, наверное, не узнала бы, не сядь он в поезд именно на этой станции».
— Что вас так удивило? Это плохая гостиница? — Скрывая смущение, она начала рыться в сумке.
— Наоборот. Очень хорошая, и нам по дороге будет. Я вас подвезу.
— Нет, нет, спасибо, — торопливо поблагодарила Оксана, — меня будут встречать.
— Знакомые есть в Киеве? — неуместно поинтересовался он.
— Нет. Здесь коллеги мои, тоже в командировке, — Оксана успокоилась, посмотрела насмешливо поверх пудреницы и, натолкнувшись на его странный взгляд, отвела глаза.
Он смотрел на нее так, будто стеклянная перегородка разделяла их, и она, Оксана, подопытным животным находилась за этой перегородкой.
«Кто же из нас был экспериментатором? — первый раз пришла мысль. — Но кто бы ни был — эксперимент окончен И слава богу!»
Попрощались на перроне, среди вокзальной сутолоки. Попрощались наспех, без сожаления, будто торопились скорее положить конец ненужному этому знакомству.
Но как только, проводив взглядом его возвышающуюся над спешащими людьми, неторопливо вышагивающую огромную фигуру, Оксана осталась одна у вагона, чувство одиночества и неприкаянности неожиданно снова вернулось к ней.
Минуты тягостного, унизительного ожидания казались бесконечными. Уже разошлись по вагонам, перекликаясь нараспев, женщины с ведрами и вениками, уже проводница с кокетливо пришпиленным к высокой прическе крохотным беретиком, с накрашенными губами торопливо простучала каблучками мимо Оксаны, не заметив ее, и скрылась в кафельном больничном тоннельчике подземного перехода, а человек, позвавший Оксану сюда и обещавший встретить, появлялся.