Когда проезжали мимо дороги, ведущей к воротам Дома творчества, увидела, что бежит человек к шоссе, показалось — Воронцов, подалась невольно к окну, чтоб разглядеть.
— Что, передумала, землячка? Еще не поздно! — Кеша притормозил.
— Нет, что вы! — Галина откинулась на спинку сиденья.
— Надоело мне здесь, — Кеша скривился, зло, — сплошной праздник.
— Так вы ж работаете, какой праздник? — удивилась Галина.
— А что за работа? — спросил враждебно, будто виновата была. — Целый день в яме сидишь, одну за другой авто обслуживаешь, обслужил — уехала, куда — не знаешь, другая въезжает, а вылезешь — то же море, тот же Карадаг, и каждые двадцать четыре дня люди новые, и Ксенька со своими куря́ми. И кругом праздник.
«Праздник» выговаривал с презрением, — видно, обозначало это слово что-то недоступное Галине, только ему понятное.
Поселок кончился. Дорога вилась вокруг круглых желтеющих холмов, и справа, в просветах между ними, мелькало синее: то ли небо, то ли море.
Тень тучки упала на склон холма впереди, поползла медленно.
— С милого Севера, — непонятно сказал Кеша. — Завидую я тебе. Свободная.