— Почти нет. Не хотят они, видимо, про любовь рассказывать. Обмениваются какими-то глубокими намеками, понятными только друг другу, а я, как дурочка, хлопаю ресницами, читая все это и пытаясь проникнуть в смысл.
— Ну, как обычно, опять наобещали гору вкусных конфеток, а обёртки снимать не торопятся. А ты всерьез рассчитывала, что они тебе вот так запросто и расскажут про себя такое?
— Всерьез я рассчитываю только на логарифмической линейке, а здесь я надеялась на их сознательность!:)
— Что у тебя за математический уклон вдруг прорезался?
— Да мы с подружкой сейчас как раз должны будем к одногруппнику пойти — математикой заниматься. Кстати, мне пора в душ бежать и собираться, а то она уже скоро придет.
— Ну, тогда давай быстрей — одна нога здесь, другая там.
— Тогда у меня одна нога останется не помытой!:)
— Пока ты будешь умничать — сейчас и правда уже твоя подружка придет, а ты…Что за подружка, кстати?
— Та самая Юлька. Помнишь?
— Ну еще бы! Даже была бы рада опять с ней поболтать.
— Ну, вот и встретишь её, если что, ладно? А я в душик и — собираться!
* * *
— Лёль, а почему ты так редко ходишь с распущенными волосами? Тебе так гораздо больше идет!
— Да ну… Они же постоянно путаются! По-моему, это выглядит ужасно!
— Ты субъективна.
— Я растрепана!!!
Мы рассмеялись. Лёлька только что вернулась из душа и теперь щеголяла по дому в легком халатике и с распущенными мокрыми волосами. Её щечки, распаренные после горячей воды, светились румянцем, длинные локоны рассыпались по плечам, а тонкая ткань халатика, обтягивая упругие участки тела, явственно показывала, что Лёлина фигурка за зиму округлилась в вполне определенных местах. Не знаю, не замечала ли я этого раньше, потому что не обращала внимания, или просто толстые свитера, которые она носила холодной зимой, не давали мне оценить всю прелесть юной, только-только созревшей фигурки, но теперь я, кажется, понимала — почему к ней так настойчиво липли мальчики-пионеры.
— Нет, я всего лишь хотела сказать, что ты со своей колокольни на мир смотришь. И порой несправедлива к себе.
— Каждый смотрит на мир со своей колокольни.
— Да, но твоя-то вообще в стороне стоит! И не видит себя со стороны — глазами окружающих.
— Моя колокольня, где хочу, там и ставлю, — Лёлька скорчила умильную рожицу.
— И маковку специально набок накренила…
— Это такой дизайнерский ход!
Показав мне язык, она сбежала одеваться. А я пошла открывать дверь, потому что уже пришла Юля. Мы тепло поздоровались с ней и прошли в комнату, где еще горел включенный компьютер, с окошком открытым на страничке пикаперского форума. Юлька понимающе улыбнулась, увидев это, но не успела ничего сказать, потому что тут в комнату впорхнула Лёля…