При этом ее внимательный взгляд мечется между мной и Джо в ритме ча-ча-ча. Мне нужно, чтобы мама поскорее отошла, и поэтому я говорю:
– Дайте слово.
– Как это – дать слово? – Мама понимает все буквально.
Джо внимательно смотрит на меня. Она все поняла.
– У нас происходит акт коммуникации, включающий всех собравшихся здесь.
– Что? – переспрашивает мама, чуть отклонившись назад.
Сленг нас выручает. Мы с Ханной часто разговаривали на нем, и я знаю, что и остальные лимбийцы пользуются им. Если тебе надо скрыть от мамы с папой суть деликатного разговора, то надо перейти на калифорнийский подростковый сленг. Он прячет смысл на виду у всех.
Мы с Ханной вообще много чего делали. Но она уехала, и вот теперь полюбуйтесь на меня – я властелин вселенной моих родителей. С точки зрения мамы с папой, я идеальный сын, хотя хитростью добился их расположения. А Ханна сейчас живет в ссылке. Как же это все‐таки называется? Комплекс вины выжившего?
Я поворачиваюсь к лимбийцам:
– Пока мы все не раздулись от этой жрачки, мне нужно, чтобы все члены команды устно подтвердили готовность хранить нашу тайну. Никаких постов в топе. Въезжаете?
Мама с непонимающим видом переводит взгляд с одного человека на другого.
– Конечно, въезжаем, бро, – отвечает Эндрю.
– Без вопросов, – добавляет Элла.
– Пасиб! Для нас это важно, – говорит Джо. – Хештег «пасиб».
– Что такое «пасиб»? – Мама хмурит лоб и уходит.
Нас оставили в покое.
– Хештег, на сто проц живем только раз, листай вправо! – говорит Джон.
Он сленга вообще не знает.
Мы все смотрим на него, пока он не понимает, что ему лучше помолчать. Эндрю протягивает руки и кладет ладони нам с Джо на плечи.
– Мы даем слово. Вы просто безумцы!
– Разве? – спрашивает Элла. – Мы просто хотим любить тех, кого любим.
Слова Эллы заставляют всех за нашим столом замолчать. Я задумался. И остальные тоже, ведь у всех нас глубоко в сердце есть свои секреты. И даже не важно, какие они. Гораздо важнее то, что они есть и их много. Мы сидим и молча киваем, обдумывая сказанное.
Мы просто хотим любить тех, кого любим.
На следующий день я звоню маме в Магазин и спрашиваю, не хочет ли она, ну, знаете, устроить небольшое барбекю в субботу. Даже не сказав «да», мама тут же переходит к практическим вопросам: ей надо будет пораньше уехать из Магазина, чтобы купить мяса, потом накануне вечером лечь попозже, чтобы успеть его замариновать и подготовить остальную еду, попросить папу почистить гриль и так далее. Она настолько увлеклась перечислением всего того, что нужно сделать, что буквально на полуслове кладет трубку.