Мои пальцы коснулись края длинной футболки, и внезапно я замешкалась, понимая, что робость может изменить планы. Затем решила, что была ни была, и в один момент просто сняла ее, бросив на пол. Это был нечестный прием? Знаю. Но я устала чего-то ждать и приносить себя в жертву, быть правильной. Такой, какой надо быть в обществе, чтобы не остаться порицаемой.
Сэм замер, открыв рот от удивления, пока его черные глаза пожирали мое тело, оставляя за собой ленту мурашек.
– Ты должна одеться сейчас же, – совсем невнятно пробормотал он, делая шаг мне навстречу. Я протянула ему руку, но вместо того, чтобы принять ее, мужчина резко поднял меня на руки и сжав ягодицы заставил обвить ногами его талию. – Ты пожалеешь об этом поступке завтра же! – только вот вместо ответа я положила ладошки ему на щеки и осторожно поцеловала в губы, словно боялась быть отвергнутой. Быть голой в руках своего первого мужчины казалось чем-то за гранью страха, и мое тело тряслось так сильно, словно мы находились на улице в мороз. Словно почувствовав это, Керн выдохнул мне в губы, прежде чем впиться в них именно так, как мне было нужно: – Черт возьми, я так ненавижу себя за это…
Это было безумие! Чувство, когда ты отпустил себя, все предрассудки и просто находишься там, где надо. Со своим мужчиной. Я таяла от каждого его прикосновения, сотни электрических разрядов разлетались по телу от его поцелуев, несдержанных хрипов, рыков. Сэм осторожно положил меня на кровать, нависнув сверху. Он ненасытно осматривал меня снова и снова, прежде чем тихо прошептать:
– Ты слишком нереально красивая, Мия Бушминская.
– Ничего идеального не бывает… – выдохнула я, когда ладонь Керна по-свойски скользнула по моей шее к груди. Выкрутив сосок, он припал к нему губами, засосав и прикусив почти одновременно. Я выгнула спину, но руки Сэм держали меня крепко. – Боже, это… Это…
– Это очень вкусно… – прошептал он, съезжая поцелуями все ниже и ниже по моему животу, пока его губы не коснулись лобка. Я резко поднялась от неожиданности и какой-то необъяснимой паники. Но мужчина словно специально, давая передумать, поцеловал меня между складочек. Даже от такого легкого касания ком внизу живота завязался в тугой узел, и я закатила глаза в немом стоне. Это послужило спусковым крючком для Керна, который словно сошел с ума. Его язык становился все более требовательным, быстрым, ловким. Вцепившись в волосы мужчины, я потеряла себя, растворилась в ощущениях, забываясь. Но затем опомнилась и перестала стонать, на что получила легкий укус за бедро и недовольное: – Нет, я хочу тебя слышать, малышка. Ты такая сладкая и так аппетитно стонешь…