От его последних слов мне стало не по себе. Повисла тягучая пауза. Но чем дольше мы глядели друг другу в глаза, тем острее становилось желание прикоснуться губами к его лицу. Ладони любимого опустились на мои бёдра, укрытые лишь тонкой тканью шелкового халата. Неожиданно Вильям сказал:
– Через несколько часов у меня самолёт. Нужно срочно вернуться в Нью-Йорк…
Установилась звенящая тишина, во время которой отчетливо слышался стук ударов моего сердца.
– А как же мы? – спросила, часто-часто втягивая ртом воздух – грудную клетку словно перехватило металлическим ремнем. Мне стало нечем дышать.
– Мы вместе, малышка! Всё хорошо. Я вернусь за тобой, как только смогу! Отъезд связан с делами отца… Не имею права его подвести… За одно присмотрю нам новое гнёздышко. Вряд ли тебе понравится та холостяцкая берлога, где я обитаю сейчас…
– Вильям, но почему я не могу поехать с тобой? – прошептала лишенным эмоций голосом.
– Возникли некоторые проблемы. Мне нужно уладить их, – ответил он уклончиво. – Но я вернусь за тобой, как только появится такая возможность. Обещаю! Будем созваниваться каждый день и общаться по скайпу. Ты доверяешь мне?
– А какие еще есть варианты? – отозвалась безжизненно.
* * *
Вильям отвез меня домой, а сам отправился в аэропорт. Лежала в кровати, не в состоянии сглотнуть ком, который встал поперек горла. В какой-то момент душа отделилась от тела, а ресницы задрожали. Я ощутила онемение в кончиках пальцев на руках и ногах, уносясь в пучину тревожных воспоминаний…
– Мона, у меня нет слов! Мы ведь проговорили с тобой ответы на все вопросы, а ты несла какую-то чушь…
– Но мам, журналистка спросила про мои отношения с отцом, и я не смогла соврать… Я ничего такого не сказала! – в карих глазах высокой стройной брюнетки появилось нескрываемое раздражение.
– Может, еще разболтаешь на весь Париж свою постыдную тайну? Слышала, сейчас в моду входит тренд вызывать в людях жалость…
Губы задрожали, а перед глазами всё поплыло.
– Нет, конечно, я не говорила им про… – запнулась на полуслове, почувствовав слабость в коленках.
– Ох, горе мне, горе! – холодно произнесла она, бросая откровенный взгляд на часы. – Симона, главное – не забудь принять таблетки!
– Но, мам, когда я жила у бабушки, уже могла обходиться без них…
– Дочка, у меня нет времени в сотый раз проговаривать одно и то же! В конце концов, за что я плачу твоему психотерапевту? – молодая женщина тряхнула ухоженной головой, поспешно отворачиваясь от меня.
– Мама, постой…
– Что еще? – карие глаза сузились, обдавая с ног до головы раздраженным взглядом. Знала – она опаздывает на интервью для популярного женского издания, но не могла оставить еще один вопрос без ответа.