Страсть под турецким небом (Хильт) - страница 65

А я сдала свою униформу, собрала вещи и уехала в тот же вечер на ночном автобусе в Анталию к его родителям.

До сих пор не понимаю три вещи: почему поймали девчонок, а досталось мне; почему Алту даже не попытался меня защитить и какого черта мне до сих пор так стыдно за ту историю?

Глава 18

Собеседования

Мое скандальное увольнение решено было принять за знак свыше. Мы давно об этом думали, но не могли решиться. Все-таки работать аниматором – значит жить аниматором: это 24 часа в сутки 6 дней в неделю жить не своей жизнью. Быть милым, приветливым, не показывать, что у тебя есть свои переживания и проблемы. Ведь людям на отдыхе совершенно необязательно знать, что у тебя в жизни полная жопа. Им хочется отвлечься от своих забот и повседневных дел, и ты, сам того не замечая, начинаешь жить чужими интересами. Аниматоры должны уметь поддержать беседу на тему, интересную гостю, у нас даже термин такой был «гест контакт» – «общение с гостями», и этот пункт в анкете был важнее всего. Нет, это не значит, что все аниматоры изображали интерес к темам, их не волнующим, отнюдь. Да и это невозможно: туристы же не дураки! Просто мы старались найти тех отдыхающих, кто нам был наиболее симпатичен, и уже с ним «дружить». Кстати, со многими моими гостями я до сих пор (а прошло уже 13 лет!) поддерживаю общение, а еще больше людей помню и даже скучаю по ним.

Так вот, я уехала в Анталию, а Алту остался молча дорабатывать сезон. Я срочно пыталась найти работу, ведь жить-то на что-то надо было, а мне еще необходимо было оплачивать институт. Мама Гюльнур работала в кадастровой службе и знала директоров всех отелей Кемера. Чтобы я не скучала, она каждый день организовывала мне «выходной» в разных отелях. Мне кажется, я успела побывать в каждом из них, и в каждый я отправила запрос соискателя должности. Мое «отельное» образование в колледже позволяло работать в любой службе, и я просилась на ресепшн или в связи с общественностью. Но, как оказалось, найти работу в конце сезона в Турции – это полная утопия.

Помню, какое я производила впечатление на собеседованиях! А собеседования на ресепшн в хороших гостиницах, надо сказать, были жесткие: интервьюер мог переходить с языка на язык в середине фразы и наблюдать за твоей реакцией. Все менеджеры, слыша мои иностранные языки в работе, приходили в профессиональный экстаз! В отельном бизнесе одно из важных качеств, особенно если ты работаешь с гостями, – быстро и без проблем переключаться с одного языка на другой и безошибочно определять национальность гостя с первого взгляда. Ни с тем, ни с другим у меня проблем не было. В течение беседы менеджер мог несколько раз поменять свою «национальность», я же с невозмутимым спокойствием переключалась с турецкого на английский и с английского на французский… а дальше была ловушка: немецкого я не знала. Возможно, для вас это открытие, но зимой Анталия полна немцев и австрийцев. Многие ездят в местные отели зимовать, так как на родине их жизнь выходит дороже, чем в Турции, и для 100 % координаторов знание немецкого было решающим фактором. Именно по этой причине, если я хотела устроиться в отель в конце сезона, мне так нужен был именно немецкий, а не русский. Вместе с тем это был последний язык в мире, на котором я хотела говорить, он мне не нравился. Бог мой, как я его ненавидела: грубый, лающий, со сжеванными окончаниями. Я из принципа не хотела его учить и продолжала искать работу в отелях, ориентированных на французов и русских. Дорогие гостиницы отказывали мне один за другим, в отелях попроще не было вакансий.