За год я набрала 20 килограммов, и мой вес стал 56. Мне было очень и очень сложно принять себя в таком виде – кругленькую, с женственными формами и пухлыми щечками. Анорексия не была побеждена, она приняла другую форму. У меня случались компульсивы, и бывало, что я начинала есть и не чувствовала сытости. Тогда я еще не знала, что у безуглеводки и голодания могут быть такие последствия, потому что меняется гормональный фон.
Я продолжала заниматься в зале, делала каждый день небольшое кардио на улице, чтобы чувствовать себя хорошо, но до принятия себя было еще очень далеко.
Сначала было особенно тяжело просто научиться есть, потом есть обычные порции и не корить себя за каждую крошку. Потом я стала позволять себе и печенье, и мороженое, и бёрек, и даже белый хлеб с нутеллой. Это было частью моей терапии – избавиться от чувства вины за любую еду. Самое сложное, когда ты лечишься и видишь, что вес ползет вверх, это не начать себя снова ограничивать, желая получить стройную фигуру и плоский живот обратно. Получалось у меня с переменным успехом, но я понимала, что худеть сейчас нельзя ни в коем случае, иначе я скачусь в болезнь обратно, а это было страшно. Говорят, расстройство пищевого поведения возникает один раз на всю жизнь. Так оно и есть, и только благодаря спорту и пониманию, зачем нужна еда, мне удается контролировать ситуацию.
Тогда же, живя на расстоянии от Алту, я вдруг осознала, что мне не нужно переделывать нос, потому что мне и с таким нормально живется. В каждом отделе нашего отеля у меня были поклонники: цветочник дарил синие розы, сотрудник охраны называл меня «бебек» (детка), а повар постоянно приносил ванильное мороженое со свежей клубникой, вырезанной в форме сердечек. И даже парень из рум-сервиса на мои запросы принести гостям то тортик, то фрукты в номер в подарок от отеля несся впереди паровоза, не спрашивая причины. А я зачастую оказывала подобные знаки внимания просто из симпатии к гостям.
Я вдруг поняла, что купаюсь во внимании мужчин, и им все равно в отличие от Алту, какой у меня вес и какой у меня нос.
Тогда я решила, что мой длинный восточный нос с горбинкой останется со мной, и, полная решимости, оставив свои сумки в отеле, поехала на вечернем автобусе домой.
Глава 21
Еще один шанс
(или Форель на ужин)
Да, я приехала домой, в нашу квартирку в Ларе. Свет был выключен, я зашла и забралась с ногами в розовое кресло.
Я просидела в темноте, наверное, целую вечность, у меня потели ладони и бешено колотилось сердце.
Он пришел через час с пакетами продуктов из магазина, опешил, увидев меня в гостиной. «Котенок, ты вернулась?» Нет, скорее это был не вопрос, а констатация факта. «На одну ночь. Без вещей. Надо поговорить». – я еле сдерживала слезы, но дрожь в голосе меня выдавала. «Подожди, я рыбку пожарю, я твою любимую форель купил».