Леди Сеймур взялась за дело. Когда Джейн не спала или не была в забытьи, а в этом состоянии она проводила бо́льшую часть времени, то все время ощущала присутствие матери. Та бесшумно двигалась по спальне, подбрасывала дров в огонь, обтирала больную влажным полотенцем, приподнимала и поила, кормила с ложечки медом, чтобы облегчить боль в горле, или просто сидела рядом и следила, не нужно ли чего. Иногда ее место занимала Дороти, тогда мать могла немного отдохнуть, а однажды вечером с Джейн остался отец – он читал ей истории из старинного бестиария, которые она любила в детстве. Приятно было снова услышать легенды о львах, единорогах, грифонах и пантерах. Она унеслась мыслями в другой мир, не такой запутанный и сложный, где перед ней не стоял неразрешимый моральный выбор.
Отец сказал, чтобы дочь не беспокоилась: он написал леди Анне и сообщил о ее болезни, в ответ было получено любезное позволение Джейн приехать ко двору, когда она поправится и будет в состоянии это сделать. Больная девушка молилась, чтобы время отъезда было отсрочено, и, похоже, Бог услышал ее. За три недели лихорадка и боль в горле прошли, но болезнь так истощила силы Джейн, что она не могла встать с постели.
Мать старалась поднять ее на ноги с помощью хорошего питания и стимулирующих лекарственных средств собственного приготовления, однако дочь шла на поправку медленно.
Весной пришло известие исключительной важности. Отец услышал новость на рынке в Эймсбери – ее зачитывали королевские глашатаи. Сэр Джон поскакал домой, чтобы передать новость родным. Архиепископ Кранмер объявил союз короля с леди Екатериной не имеющим силы и аннулированным. Король женился на леди Анне, и этот брак признан законным и состоятельным. Леди Анна теперь королева Англии.
Джейн плакала в подушку – о Екатерине, для которой это будет тяжелым ударом, и о себе, потому что служить Анне как королеве с ее стороны будет величайшим предательством по отношению к прежней госпоже. Кроме того, Джейн ужасало, что король не стал дожидаться дозволения папы и сделал все по своему усмотрению. Это было абсолютно безнравственно. Теперь-то уж его святейшество обязан заговорить!
А вот отец ликовал.
– Служить королеве Анне гораздо лучше, чем леди Анне! – радовался он, не обращая внимания на угрюмое неодобрение дочери, и поспешил отправить новоиспеченной правительнице послание с заверениями, что ее фрейлина поправляется и ждет не дождется возможности приступить к исполнению своих почетных обязанностей.
– Это дурно, и я не хочу принимать в этом никакого участия! – слабо отпиралась Джейн.