– Я довольна. – Джейн улыбнулась. Она не станет нарушать гармонию между ними, подвергая сомнению выбор, сделанный супругом.
Генрих, может, и ограничил число гостей, однако на крестины принца все равно прибыло четыреста человек. Поздно вечером в понедельник, незадолго до полуночи, все они собрались во внутреннем дворе, под окнами апартаментов Джейн. Лежа на своей роскошной постели, на покрывале из алого дамаста с золотой парчовой каймой, она видела в темноте мерцающие огни множества факелов. Одетая в алую мантию с горностаевой опушкой, с распущенными по плечам волосами, Джейн принимала поздравления от крестных родителей сына и гостей самого высокого ранга. Рядом с ней на кресле с дорогой обивкой сидел король, раздувшись от гордости за сына, которым все восхищались.
Леди Эксетер вынула принца из церемониальной колыбели и держала на руках, а Генрих собственными руками накинул на плечи малыша мантию с длинным шлейфом. Мальчик трех дней от роду, Эдуард озирался по сторонам, широко раскрыв глаза, и вел себя очень хорошо, как будто понимал торжественность обстановки. Потом его положили на подушку. Леди Эксетер взяла на руки драгоценную ношу, герцог Норфолк поддерживал подушку со стороны головки младенца, Саффолк – у ножек, а граф Арундел нес шлейф. За дверями выстроились джентльмены из Тайного совета, которые должны были держать над принцем парчовый полог, пока его препровождают для совершения крещения в Королевскую капеллу. Позади шли няня Сибил Пенн и акушерка, имевшая очень важный вид.
Вся компания удалилась, шаги стихли вдалеке. Джейн лежала и наслаждалась моментом триумфа, Генрих приказал подать вина. Они сели рядом, взялись за руки и прислушались к доносившимся со двора звукам – все выстраивались в процессию. Генрих объяснил, что ее возглавят рыцари, церемониймейстеры, сквайры и офицеры двора, за ними пойдут епископы, аббаты, духовенство из Королевской капеллы и Тайный совет в полном составе, все иностранные послы и множество лордов. Приглашен был даже граф Уилтшир, хотя человеку с его амбициями, вероятно, было горько видеть, как Джейн преуспела в том, чего не смогла сделать его дочь. Однако Генрих не держал на него зла – даже не лишил его места в Совете.
Четырехлетняя леди Елизавета тоже была там. Генрих распорядился, чтобы она принимала участие в крестинах, так как хотел продемонстрировать всему миру – обе его дочери счастливы уступить первенство новорожденному брату. Нести Елизавету в процессии поручили Эдварду, а девочка подарит наследнику богато расшитую крестильную сорочку, в которую принца облачат после окунания в купель. Следом за ними пойдет леди Мария в сопровождении множества дам. Томас тоже будет там – он успел сопроводить восвояси четыре французских корабля и вовремя вернуться ко двору.