– Это вкусно, Генрих. Попробуйте ложечку.
Он скривился.
– По-моему, лучше вам было еще посидеть на бульоне, – сказал он. – А теперь, дорогая, ради вашего здоровья отдохните. Я видел малыша Эдуарда, он чувствует себя прекрасно.
Король сам задул свечи и оставил жену. Джейн заснула. Но посреди ночи очнулась и, спотыкаясь в темноте, поспешила к горшку, там ее вырвало отвратительной смесью яиц и марципановых печений, которые она съела после ужина. А потом кишечник ее снова ослаб – из него потекло, и Джейн позвала на помощь, хотя это было унизительно, что дамы увидят, как их королева опустилась до нижайшего человеческого состояния. После первого жестокого натиска последовало еще несколько, которые следовали один за другим с безжалостной частотой. Женщины только успевали обмывать ее, а повитуха явно была напугана, ведь королева была на ее попечении.
– Пошлите за королем! – крикнула она.
– Нет! – запротестовала Джейн. – Я не хочу, чтобы он видел меня такой. К тому же сейчас четыре часа утра, он наверняка спит.
Но ее проигнорировали, и вскоре Джейн услышала голос Генриха в наружном покое. Король озабоченным тоном спрашивал, что с ней.
– Сэр, она не хочет, чтобы вы входили. – Говорила леди Рочфорд.
– Это очень понятно, – отозвался Генрих. – Я подожду здесь прихода врачей.
Он вообще отличался брезгливостью, а болезни приводили его в ужас, поэтому Джейн удивилась, что на этот раз король остался. Но потом болезненные спазмы снова скрутили ее, и она забыла о нем.
К шести часам, когда занялась заря, в ней уже не осталось ничего, что можно было выпустить из себя наружу с рвотой или поносом, но Джейн чувствовала себя страшно измученной и больной. Доктора с мрачными лицами смотрели на нее, распростертую на постели. Они исследовали ее мочу, составили гороскоп, пустили ей кровь, чтобы уравновесить гуморы в теле, и дали выпить порошок фиалкового корня с соком черной смородины. И еще послали за епископом Карлайла, исповедником Джейн. «Нет причин для беспокойства, – заверили они ее, – это лишь для того, чтобы дать вам духовное утешение». Она пустыми глазами следила, как горничные стараются проветрить комнату к приходу епископа.
Бывший директор Итона, которого очень хвалили за эрудицию и ораторское искусство, епископ Олдрич всегда был прекрасным духовным наставником. Тепло улыбнувшись Джейн, он помолился у ее постели и совершил миропомазание для больных, сопровождая свои действия заздравной молитвой.
– Я умру? – спросила его Джейн. – Все, кажется, сильно встревожены.
– Если бы я так считал, то совершил бы миропомазание, которое применяется в критических случаях, – ответил он. – Это естественно, что мы все беспокоимся за вас, ведь вы явно сильно страдаете.