– Привет! – припухшие губы растянула улыбка.
Девочка, завернувшись в огромную простынь, стояла ко мне вплотную и казалась совсем крошкой.
– Доброе утро, Котя, – хмыкнул я и, притянув к себе вожделенное тело, впился в горячие, пахнущие сексом губы.
– М-м-м-м, – вырвался порочный стон из горла крошки, но я выпил его до последнего звука.
Крошка, расслабившись в моих крепких руках, овила мою шею, отпуская края простыни. Зашуршав, та упала к ее ногам.
– Твое тело, Ульяна, услада для моих глаза, – гортанно прохрипел я, отрываясь от ее губ.
– Прекрати, ты меня смущаешь, Самрат, – девочка попыталась отстраниться от меня, но куда там. Мой член болезненно отозвался, упираясь в тугую ширинку брюк.
– Посмотри, что ты со мной делаешь, Ульяна, – взяв ее ладонь, я опустил ее на плотный бугор.
– Ого, – она распахнула глаза так широко, что ее ярко-фиалковая радужка была видна полностью, – но мы ведь всю ночь… – она замолчала и чувственно прикусила нижнюю губку, когда я сдавил ее ладонь своей, и ее пальчики впились в возбужденную плоть.
– Это ничего не значит, крошка, для меня, а ты, если не хочешь, чтобы я тебя трахнул в рот, быстро пошла в душ. Жду тебя через пять… нет, десять минут уже полностью одетой.
– Что? Куда? Самрат, время всего только… – она покрутила головой.
– Уже пятнадцать минут седьмого, Котя, а наш самолет улетает в десять ноль-ноль, – приторно-сладко прошептал я ей на ушко и прошелся языком по шее. – Ты чертовски вкусна по утрам, Уля.
– Подожди-подожди, – она уперлась мне в грудь ладошками и с силой попыталась отстраниться, – я никуда не полечу, если ты об этом, – ее голос стал настолько уверенным и холодно-отчужденным, что меня словно обухом стукнуло по голове, отрезвляя.
– А вот с этого момента, крошка, поподробнее, – прорычал я и сделал шаг навстречу к девочке.
Она, отшатнувшись, схватила с пола простынь и, на ходу закутываясь в нее, отступила назад на два шага.
– Я с тобой никуда не полечу. Точка, – она с вызовом вздернула вверх подбородок и посмотрела мне прямо в глаза.
Твою мать, я был готов к отпору, ожидал, что она будет мяться, возможно, набивать цену, но чтобы вот так прямо, бескомпромиссно-дерзко отказать мне…
– Уля, девочка… – я сделал еще шаг к ней, она – от меня, – …я не советую будить во мне зверя, дикого зверя…
– …а я не бужу, Самрат, – перебивает она меня. Это что за хамло такое несанкционированное развелось у меня под носом? – Я тебе говорю как есть, гони мне обещанные бабки, и мы разбежимся в разные стороны.
Ее голос был крайне напряжен, как, впрочем, и она сама, но на последнем слове дрогнул. Глаза блеснули страхом. Возможно, это и к лучшему, пусть лучше пока боится, чем дерзит. Мне понадобился всего лишь миг для того, чтобы заключить девочку в прочные объятия.