– Но я хочу именно эту, – огибаю женщину и подхожу вплотную к стеклу. – Эту.
– Эти девочки… – снова начала администратор.
– Пригласи управляющего, – с тупорылыми бабами у меня точно нет настроя сегодня разговаривать. Терпение мое на исходе.
В дверь тихо постучали, и та, бесшумно открывшись, впустила в комнату двух официантов.
– Вы пока угощайтесь, господа, управляющий к вам спустится через несколько минут, – администратор выскользнула из помещения, оставив после себя легкий привкус неудовлетворенности.
– Самрат, может, ну ее, эту девчонку, ты посмотри, какие крошки вон там… – он тычет в стекло в направлении того сектора, про который говорила женщина.
Но я не вижу никого… кроме нее. Ее полные алые губы, изогнутые в обворожительной улыбке, манят, притягивают к себе взгляд. А длинные шелковистые белокурые волосы струиятся по открытой спине, плечам. И когда свет неоновых ламп падает на них, они мерцают, будто заснеженная долина в лунном свете. Я смотрю на нее не в силах оторвать глаз, и как раз в этот момент она повернулась и встретилась со мной взглядом.
Ее яркие фиалковые глаза блеснули лукаво, когда она поняла, что я смотрю только на нее, не выпуская из цепкого взгляда. Тогда она повернулась ко мне в фас и, чуть выгнув спину, повела бедром вправо, потом влево, при этом оглаживая свои прелести тонкой ладошкой. Я видел ее так четко, что мог бы поклясться Священным Быком, что девка… делает это специально. А сама наблюдает за мной сквозь длинные ресницы. У меня брюки стали тесными, а член мгновенно затвердел. Все еще глядя на меня, она облизнула пухлые губы и, чуть прикусив нижнюю, сжала ее острыми зубками. Из моей груди вырвался рваный выдох, и я почувствовал, как каждый сантиметр моего тела пронзают первобытные инстинкты, но в основном каменело мое достоинство в штанах.
– Черт возьми, – услышал я свой голос, но он словно застрял в горле.
Рядом с собой расслышал отрывистое дыхание Масуда.
– Хай Май! Горячая штучка, как думаешь, сколько ей лет?
Ульяна.
– Котя, выползай уже на сцену, – протянул Марик нараспев, подавая мне руку и помогая забраться в клетку.
– Ты, маленькая дрянь… – я нехотя вложила подрагивающую ладонь в руку друга-подружки.
– Нет, я, моя котя, очень даже нормальный, никто тебе не виноват, что ты без головы ночи напролет танцуешь в клубах. Я тебе уже говорил, что нужно себя беречь, и это еще скажи спасибо своим молодым ножкам, которые нахуй тебя не посылают, а верно служат изо дня в день.
– Хватит трепаться, Марик, ненавижу, когда ты себя ведешь как баба. Цыц. Замолкни, – шикнула я на парня и, забравшись на высокую эстакаду, окруженную решеткой, начала разминать мышцы.