– Мне кажется, эта Настя что-то не договаривает, – пробубнил себе под нос и, достав телефон, зашел в программку. Проверил последнее местонахождение телефона Ульяны. В десять вечера, именно в десять, ее аппарат находился по тому адресу, где она живет, а это значит, либо пиздит Настя, либо пиздит программка.
Развернувшись на пятках в противоположном направлении, я пошел обратно к кабинету.
– Шеф, вы куда?
– Разобраться нужно кое в чем, – рыкнул я в его сторону, и парень решил больше не приставать с ненужными вопросами.
– Слушай, женщина, – начал я с порога, заметив, как от Анастасии в сторону отскочил Валентин, – я не могу понять, насколько ты честна со мной, потому что на данный момент я понимаю, что ты мне врешь.
– Я?! Вру?! Но как?
– А это я сейчас и проверю, – хмыкнул я и, подойдя к Валентину, в один миг скрутил того в тугой узел.
– Ай-а-а-а-ай-а-а-а! – завопил тот.
– Если ты мне не скажешь правду, то он лишится…
Блядь, я даже договаривать не стал. Все эмоции были написаны у нее на лице. И по тому, как каждый мускул искажался в агонии, я понимал, что она сейчас почти физически испытывает ту же боль, что и Валентин.
– Тогда объясни мне, как?! Как ее телефон мог в десять часов вечера находиться у вас в квартире? – утробно прорычал я.
– Этого не может быть! – взвизгнула женщина и подскочила к парню в тот момент, когда я толкнул его от себя. – Валя, Валя… тебе сильно больно?
Тот жалобно завыл.
– ЧУДОВИЩЕ! – кинула она мне в лицо. – Я теперь всю жизнь буду жалеть о том, что связалась с тобой, МОНСТР!
– Можешь хоть обжалеться, женщина… или мама? – с иронией выгнул я бровь, а у Насти челюсть отвисла от услышанного.
– Что?
– Да, моя дорогая будущая теща, вашу дочь я отымел еще до того, как вы затащили меня в загс.
– Ты извращенец! Она же еще ребенок! Она пережила… – в этот момент она заткнулась и сделалась похожей на помидор.
– Что пережила? – вскинулся я и, схватив женщину за локоть, до хруста в суставах сжал его.
– Отвали, извращенец!
– Женщина, у тебя вообще отсутствует чувство самосохранения, м? Мне стоит только сжать чуть сильнее, и ты останешься на всю жизнь калекой…
– Твою мать, ты и впрямь урод! – она смотрела мне прямо в лицо, не мигая, и я сжал ее локоть так, что косточка чуть вышла из сустава.
– Сука… – простонала она, и в глазах блеснули слезы, – ее в шестнадцать лет чуть не изнасиловал мой бывший муж, ее отчим.
Твою мать, дерьмо! У меня внутри как будто оборвалось все, и сердце перестало стучать! Глубоко вздохнув, я задержал дыхание. Как? Как такое могло произойти с моей крошкой?