От этих мыслей мне сделалось так себя жалко, что с трудом сдерживаемые слезы наконец прорвали плотину и, воспользовавшись свободой, полились в три ручья.
– Эй, ты чего? – испугался мой супруг.
Я сделала вид, что мне срочно надо закрыть непослушную сумку, и, отвернувшись, начала дергать застежку. Результата это не принесло, зато дало возможность не смотреть на Пашку.
Где-то в глубине души я надеялась, что, увидев плачущую женщину, он поступит как среднестатистический представитель его пола. То есть даст деру, полагая, что все образуется как-нибудь само. И уж тогда я смогу поплакать от души!
Однако мой супруг оказался не из робкого десятка. Не успела я дернуть за молнию и пару раз, как почувствовала, что его руки опустились мне на плечи. Он присел рядом и приобнял меня. Не крепко, но уверенно.
– Не расстраивайся, – прошептал он мне на ухо. – Мы обязательно что-нибудь придумаем.
Полагаю, он хотел меня успокоить. Но его слова возымели прямо противоположный эффект. Нос мой самопроизвольно сморщился, из горла вырвался всхлип, и слезы побежали в два раза быстрее.
Я повернулась к Пашке и уткнулась ему в плечо. А он гладил меня по волосам, повторяя, что все будет хорошо. Наверное, так может старший брат утешать свою неумеху-сестренку, разбившую коленку. И я действительно почувствовала себя обиженной маленькой девочкой, оказавшейся под защитой кого-то большого и сильного. Странно, что большим и сильным оказался не Олег, а его непутевый братец. Странно и хорошо. От этого мне стало легче, и, всхлипнув еще пару раз, я успокоилась.
– Отпустило? – спросил он, почувствовав, что я перестала рыдать.
– Угу, – буркнула я, опасаясь, что более содержательная фраза повлечет за собой новое слезное наводнение.
Он еще раз провел ладонью по моим волосам и спросил:
– Ты хоть поесть сегодня успела?
Только в этот момент я поняла, что, кроме недопитой утром чашки кофе, больше ничем не смогла подкрепиться. Кажется, со всеми этими волнениями я вообще забыла о том, что обязана восполнять свои энергетические ресурсы. Я покачала головой, и Павел нарочито сердитым тоном заявил:
– А вот это вообще не дело! Ситуация требует немедленного исправления! Тем более когда в холодильнике наверняка прячется что-то вкусненькое.
Мы вместе спустились в кухню. Павел усадил меня за стол, который довольно быстро оказался заставлен тарелками с едой. Аромат от нее исходил такой, что мой многострадальный мозг запрятал переживания куда подальше и стал подавать сигналы о необходимости скорейшего насыщения.
Когда посуда была почти полностью опустошена, я почувствовала себя значительно лучше. Мое горе перестало заслонять собой все на свете, и я вспомнила, что Пашка пришел ко мне в комнату не просто так.