Но отправились домой далеко не сразу.
Сначала Марек попросил немного прогуляться по городу, чтобы, как он выразился, «успокоить нервы». А также «стряхнуть со стоп надоевшую суету и бюрократию полицейского участка». Так что мы не-много прошлись, перекусили в небольшом кафе. И только после этого отправились в поместье.
Дома Марек запросил плотный ужин, заявив, что возросший в разы аппетит связан с недавними переживаниями. А я предложила пригласить к столу всех домашних. Экономку, обеих горничных и кухарку.
Я понимала, что так не принято в богатых домах, и заранее извинилась перед Мареком за самоуправство. Но мне требовалась помощь этих женщин.
Более того, пришла пора расставить акценты и рассказать о своем статусе телохранителя. А также пояснить, что на Марека за последние дни было совершено два покушения. И заверить, что злоумышленники могут повторить попытку. Поэтому нам всем, включая женщин, работающих по дому, нужно быть предельно внимательными и не терять бдительности.
* * *
Утром я напомнила Мареку, что нам пора ехать в «рассадник суеты и бюрократии». Молодой человек поморщился так, будто у него заболели все зубы разом. И стал канючить, что лучше бы ему остаться дома, немного поработать. А мне съездить самой.
Пришлось напомнить, какое это неприятное чувство, когда чужие руки смыкаются на твоем горле. Как они сдавливают все сильнее и сильнее, и несмотря на усилия, в легкие поступает все меньше воздуха. А мозг постепенно отключается, и сознание покидает измученное тело.
В конечном итоге, Марек насупился, заявил, что все понял. И поедет со мной без дальнейших разговоров. И что он готов слушаться и без прозрачных намеков и ненужного запугивания.
Я заверила его, что сегодня мы не станем проводить в отделении целый день. Просто узнаю свежие новости, поучаствую в допросе задержанного парня. Может быть, нам повезет. И полицейским удастся хоть что-нибудь выяснить о злоумышленнике. А у нас, в свою очередь, получится напасть на след его работодателей.
Но в полицейском участке меня ожидало жестокое разочарование. Еще при входе в организацию я поняла, что произошло нечто неординарное. Так как заметила излишнюю суету и нервозность.
Дежурный отказался пояснять, что происходит, но все же пропустил нас в здание. И мы прошли в кабинет лейтенанта.
— Доброе утро, пан следователь, — с этими словами мы зашли вовнутрь.
Причем Марек лишь только кивнул и досадливо поморщился.
А лицо лейтенанта, словно в зеркальном отображении, повторило гримасу Марека. А потом он буркнул:
— Не такое оно уж и доброе, это утро.