В апреле 1946 мы попытались найти работу через «Бюро работ» (Арбайтсамт) в районном городке Моншау. Нам повезло, мы получили направление на работу в самом Ламмерсдорфе. Открывалась фирма по вырубке леса, шедшего в счет репараций в Бельгию. Мы немедленно записались у подрядчика Йозефа Штолленберга — мужика хитрого и оборотистого. Так снова пригодилась пленная профессия.
Большие трудности у нас возникли с инструментом — топорами и пилами. Только ценою больших усилий и постепенно удалось все приобрести, включая необходимые для больших расстояний велосипеды. Работал я в паре с Евгением. Григорий наотрез отказался иметь с ним дело из-за его неопытности и малосильности. Платили нам сдельно за кубометр. В день мы валили около 20 елок, что составляло примерно 5–7 кубометров. Деревья надо было не только свалить, но обрубить ветви и очистить от коры. Один день в неделю посвящали погрузке леса на машины. Работали неравномерно. Иногда так увлекались рассказами, что бросали работу и целый день проводили у огня. К концу недели уставали и еле тащили ноги. Кроме тяжелой работы сказывалась малокалорийность питания.
Платили нам немецкими марками, имевшими малую ценность, иногда бельгийскими франками и «промтоварами» — велосипедными шинами, покрышками и другим дефицитным товаром. Кроме этого, мы стали ожидать продуктовые карточки, положенные сверхтяжело работающим (около 2300 калорий в день). Постепенно наше питание стало улучшаться. Приходя домой, я начинал варить суп, обычно из овсянки с картошкой, на обед, а также на следующий день на работу. Хлеба было мало, его хватало только на бутерброды на работу.
Однажды сестра Зиберца подарила нам черного котенка. Это было очень забавное и милое существо. Котенок дожидался нас в кухне, через которую был вход в нашу комнату, и встречал нас громким мяуканьем. Он был голоден. Чтобы не получить шлепка, он забивался под стол и оттуда подавал голос, пока варился суп. Котенку полагалась первая мисочка супа, съедаемая им с жадностью. Наевшись, лез на колени, мурлыкал и играл. Сколько радости и теплоты может дать вот такое малое существо! Как-то позже, уже став почти взрослым котом, он съел отравленную мышь и тяжело заболел. Целую неделю его не было. Однажды вечером мы услышали слабое мяуканье под дверью. Это был наш котенок. Задние ноги его были парализованы. Он приполз умирать. Никогда не забуду его взгляда, обращенного ко мне.
Для Германии зима 1945-46 была очень тяжела. Не хватало продуктов. Но никто с голоду не умер. В деревне, конечно, голода не чувствовалось. Немцы, во всяком случае в нашей и окружающих деревнях, быстро возвращались к своим старым обычаям, нарушенным поражением. Уже осенью 1946 каждая деревня устраивала традиционный праздник «Кермес», продолжавшийся две недели. Для детей ставились качели и устраивались игры. Взрослые танцевали, пели, пили пиво, рассказывали очень смешные истории и просто веселились. Для нас Кермес оказался также большим развлечением. Григорий и Евгений посещали празднества и в соседних деревнях. Надо отдать немцам справедливость — веселиться они умеют!