Мне кажется, что построили эти убежища не потому, что немцы сжалились над пленными. Их просто пугала это многотысячная толпа хотя и бывших, но солдат. Один вид сотен клеток и тысяч голов наводил страх. Лучше их под землю, не видно — и уже спокойнее. А потом еще побегов боялись.
В этих подземных подвалах в августе уже находили трупы пленных, умерших от голода, болезней и вшей. Больные оставались под землей доживать свои часы. Света там никакого не было. Не было ни воды, ни уборных. Уборными служили большие рвы, выкопанные в одном углу клетки, с переброшенными бревнами или толстыми досками. Эти глубокие ямы стали могилами для некоторых несчастных доходяг. Ослабевшие ноги не удерживали человека и он падал вниз. А как ему помочь? Не было ни веревок и ничего другого для спасения. Покричит, постонет бедняга и затихнет навсегда. Трупов из этих ям не вытягивали, по крайней мере, я ни разу не видел. Время от времени эти ямы заливались водой и засыпались хлорной известью и землей.
Не прошло и месяца, как появились доходяги во всех клетках лагеря. В основном доходягами становились пленные более старшего возраста. Молодые были крепче, держались и не сдавались голоду, холоду и унижению. Те доходяги, которые курили, меняли свою мизерную пайку хлеба на окурок. Откуда был табак у некоторых и как вообще попадал он в лагерь — трудно сказать. Но те, кто был с табаком, могли всегда променять его на хлеб. Мне пришлось первый раз в жизни убедиться, насколько сильна привычка курить, хотя без курения никто не умирал никогда. Очень часто можно было видеть, как человек уже не может встать с места, но протягивает свой последний кусочек хлеба, чтобы два раза затянуться. Через пару дней уже уносили его труп. И количество их увеличивалось с каждым днем.
Истребление вшей было ежедневной картиной лагеря Бяла Подляска. В теплые, солнечные дни пленные снимали рубашки и, можно сказать, выгребали вшей из подмышек, сгребали с рубашек и сбрасывали с голого тела.
Так как большинство, если не все, не брились, и не подстригались, и не мылись с момента попадания в плен, то можно себе представить, на кого мы были похожи. Воды для мытья не было. Бритв у большинства не было. Да и не до бритья было. Немцы не проводили никакой дезинфекции за время моего пребывания в этом лагере.
Если к общей картине голодания, грязи, запущенности — довить систему полицаев с их безграничной властью над пленными, то на что мог надеяться советский пленный? Он потерял надежду, опустился и ждал своей участи.
Система полицаев была создана немцами, чтобы лучше справляться с многомиллионной массой советских пленных. Охранники никогда ничего не говорили, когда на их глазах полицаи избивали, а иногда и убивали, пленного. В лучшем случае они уходили, чтобы не видеть этой сцены. Подлецов среди нашей толпы было сколько угодно, кто мог продать родного брата за пайку хлеба. Многотысячная армия пленных в первые же два месяца войны привела немецкое командование к вопросу, как контролировать эту массу. И оно выработало систему полицаев, чтобы освободить тысячи своих солдат, которые нужны были для фронта. Попробовав в одном лагере, немцы поняли, что их план работает, и распространили этот план на все лагеря.