Она нетерпеливо махнула рукой:
– Ну и что?
– А то, что если машину видели и запомнили, значит полиции будет известно, в каком она шла направлении. Машина шла в сторону города, и для полиции это самое главное, ведь они не знают, вдруг машина, задавившая О’Брайена, успела выскочить из города до того, как дороги были перекрыты. И если вас видели, полиции станет ясно, где искать машину. Им станет ясно, что не нужно обшаривать весь город, надо искать на прибрежных дорогах, то есть здесь!
Лицо ее, если это возможно, стало еще бледнее.
– О господи! Я об этом не подумала.
– Поэтому я и задаю все эти вопросы, понимаете? Попробуйте сосредоточиться. Это очень, очень важно. Так попадались вам встречные машины или нет?
Она беспомощно покачала головой:
– Не помню. Я думала только об одном: поскорее добраться до вашего дома.
– Ну ладно, черт с ним, с шоссе. А на дороге к моему бунгало? Это-то вы должны помнить.
– Нет, здесь точно машин не было.
Я вздохнул. Положение было серьезным, серьезнее некуда. Наверняка на шоссе ей попалось несколько встречных машин. Кто-нибудь наверняка заметил, что она ехала с одной фарой. Рано или поздно этот кто-то заявит в полицию, и поиски тут же сосредоточат на районе, в котором жил я.
– Ладно, на первый раз хватит, – подытожил я. – Вам лучше ехать домой. Помочь вы сейчас ничем не сможете, так что предоставьте все мне.
Она неуверенно поднялась.
– Что вы собираетесь делать, Чес?
– Честно говоря, пока не знаю. Я должен как следует все обдумать. Мое обещание не вмешивать вас в это дело остается в силе; если смогу, я его выполню. Если увижу, что возникают сложности, дам вам знать. Ничего другого пока сказать не могу.
Снова напрягшись, она испытующе посмотрела на меня:
– А с машиной что вы собираетесь делать?
– Об этом тоже надо подумать. Пока еще не решил.
– А этот человек? Который звонил?
– Подожду, пока он появится. Если он позвонит вам, немедленно сообщите мне.
– А если он будет требовать у меня деньги? Ведь будет, сердцем чувствую.
– Вот потребует, тогда и подумаем, – отмахнулся я. – Если что, скажите ему, что сначала должны поговорить со мной.
– Обещать ему деньги я могу? – взволнованно спросила Люсиль.
Наши глаза встретились, и она поспешно отвела взгляд.
– Нет, вы ничего не должны ему обещать. Если он будет требовать денег, скажите ему, чтобы обращался ко мне. Я сам с ним поговорю. Знаете, Люсиль, у меня такое впечатление, что вы горите желанием отдать ему деньги – ваши или мои.
– Что за глупости! Просто хочу знать, на каком я свете! – Она почти визжала. – Я же знаю, он будет меня шантажировать! А денег у меня нет! Как бы вы себя чувствовали на моем месте? Представьте себе, что вас собираются шантажировать и вы можете потерять все, что для вас дорого и к чему вы привыкли, а у вас даже нет денег откупиться.