– Но я не могу принять такой подарок. – Тиффани подняла на Джафара умоляющий взгляд. Ведь она здесь надолго не задержится, это так несправедливо по отношению к животному, он ведь должен понимать.
– Эту традицию начал мой дед, а я продолжаю. Этот подарок – знак моего расположения к жене.
Тиффани ничего не оставалось, как принять подарок, чтобы не вызвать ненужных подозрений у окружающих. В контракте, который она подписала, говорилось, что если правда об их браке выплывет наружу, Джафар вправе забрать у нее все, что дал. А этого она допустить не могла, особенно теперь, когда Бетани ее стараниями вновь почувствовала себя человеком.
Гости наконец разошлись, тяжелый день, полный притворства и фальшивых улыбок, почти закончился, и Тиффани осталась наедине с Джафаром и собакой, которая улеглась у ее ног так, словно они были знакомы много лет.
– Ее зовут Лия, – сообщил Джафар.
– Но я не могу оставить ее. Что с ней будет, когда я уйду?
– Вот поэтому я выбрал взрослую собаку, я не щенка, который сильно привязался бы к тебе.
Объяснение это совершенно не утешило Тиффани, сердце ее разрывалось.
– Тебе вообще не следовало дарить ее мне.
– Такова традиция. Мой дед подарил бабушке Салюки.
Она быстро поднялась, собака тут же встрепенулась и вопросительно посмотрела на нее.
– Если традиция так важна и является частью нашей сделки, тебе надо было рассказать мне об этом еще в Англии. И вообще, если я и дальше буду принимать дары, символизирующие плодородие и любовь, мне стоит побольше узнать о том, что на самом деле происходит между тобой и твоим кузеном.
– Хорошо, – вздохнул Джафар, – но не здесь.
Джафар понимал, что обязан рассказать Тиффани всю историю их противостояния с Симданом, однако для этого требовалось уединенное место. Он взял ее за руку и повел в королевский сад, зная, что, оставшись в комнате, вряд ли сможет устоять перед искушением – он по-прежнему страстно желал Тиффани.
– Как красиво. – Нежный голос жены спровоцировал новый прилив желания, и Джафар снова чуть не забыл, что договор куда важнее его чувств.
Огни дворца отражались в зеркальной глади воды в бассейне, садовые фонарики, прятавшиеся среди зелени, испускали мягкое золотистое свечение. Воображение услужливо рисовало Джафару образ обнаженной Тиффани: нежная словно шелк кожа сливочного оттенка, манящие изгибы стройной фигуры… Образ его жены, его королевы… Королевы Шамсумары.
Усилием воли Джафар заставил видение исчезнуть.
– Это единственное место, где можно по-настоящему расслабиться и отдохнуть, – сказал он, когда они, миновав высокую арку, вошли в просторную беседку.