»
…знаете, а ведь всё-таки что-то я помню. И свет, и последовавший «симметричный» ответ Системы… даже помню, пусть и без особых подробностей, схватку с Рыцарем; сказать честно, в тот момент я, как носорог, был полностью сосредоточен на убийстве моего визави. И что я могу вам сказать? Он был ГОРАЗДО сильнее, чем я. По всем статьям. Как воин, опытней и умелей; как тактик — спокойней и рассудительней; да даже чисто в физическом аспекте, я, со всеми своими «бафами», мог лишь только слегка поцарапать его! Поэтому, несмотря на все мои старания, поединок медленно, но верно, шёл к моему поражению. И это только, без учёта того, что если бы в бой подключились все, кто собирался сделать это изначально… да, я бы многих положил, но потом меня ждали бы застенки местной инквизиции и новые пытки… В общем, когда ход поединка должен был окончательно переломиться в ту или иную сторону… вмешалась магия.
Нет, поверьте, только потом, осмысливая события, сопровождая их пересказом из чужих уст, ко мне в форме откровения приходило понимание того, что на самом деле происходило; зачем были все эти непонятные воззвания и протчая, в общем… в тот самый момент, я считал это ничем не больше, чем иллюминацией… да я даже то сообщение о «манифестации», воспринял не больше, чем какой-то игровой момент. Ну, типа, зажигают тут так ребята. Поймите: я тогда был не я, и совсем не я. Что-то меня вело, рулило мной, а я лишь был безвольным исполнителем чужой воли…
И вот, когда я готовился совершить очередной пируэт, дабы снести голову Ару, я почувствовал что-то странное в теле… будто бы… силы медленно, но верно начали меня покидать…
Внимание! На вы подверглись неизвестному статусному состоянию!
…и в ту же секунду, как я получил это сообщение, ко мне начал возвращаться разум.
А Густав, почему-то, тяжело дыша и изливаясь потом, не торопился меня атаковать, хотя я и замешкался.
Внимание! Вы подверглись тяжёлому отравлению Отчаянием!
Знаете, если до этого я воспринимал всё весьма отстранённо, то теперь снова пришла боль. Даже… сложно это передать… словно бы до этого я, точно бы бензиновый двигатель, работал в режиме форсажа, на нитротопливе; теперь же, раскалившись как следует, я, внезапно, обнаружил, что и бензина-то осталось на донышке бака. В общем, я, говоря языком автомобилистов, начал глохнуть. Движения, до того бывшие стройными и сильными — замедлились, а руки — ощутили гудение; я продолжал сжимать свою бензопилу, но… но теперь уже она уже дрожала, покуда я её сжимал из последних сил.
— И вонзил я третий меч: меч безволия во врага моего, и утерял он всякое желание продолжать сражение…