Правда, сейчас он полностью отрывался за вынужденную голодовку. Нет, вовсе не запихивал в себя еду, но позавтракал обстоятельно. Порцией раза в четыре большей, чем у меня, а я плохим аппетитом не страдала. Успев закончить со своей едой и ожидая, пока Рик разберется со своей, я от нечего делать смотрела местные новости.
Насколько я понимала, показывали пресс-конференцию вместе с каким-то шоу. Или одно продолжало другое? Не важно. Смысл был в том, что на сцене сидели гости, которым ведущий задавал вопросы, а внизу расположились журналисты, тоже задающие вопросы.
К тому же я уже видела блондинку, которая то и дело подносила к глазам платочек, стирая несуществующие слезы. Ее показывали в недавних новостях. Кажется, она была невестой того мецената, который разбился над океаном.
Несмотря на то что я окрестила ее воблой, девица была красива. Светлые волосы уложены в затейливую прическу, искусный макияж. Облегающее коричневое платье, довольно броские украшения, я сама такие любила, но привлекло меня в этой передаче другое. Девица была в каких-то невероятно странных туфлях. Если представить себе босоножки, украшенные стразами, к подошвам которых прилипли осьминоги, растопырив щупальца в разные стороны, это будет близко к истине. И тот факт, что это просто был такой каблук и часть платформы, а каждую присоску щупальца тоже украшали стразы, ничего не менял. В общем, мой разум отказывался понимать, как можно надеть вполне классическое платье, удачно подобрать к нему украшения и натянуть на ноги такое убожество. Рядом с блондинкой расположился довольно симпатичный брюнет, который то и дело приобнимал ее за плечи, будто пытаясь успокоить.
По смыслу, дева все убивалась о своем женихе, а ее успокаивали. Какое-то время она всхлипывала, а затем заявила, что специально сочинила песню и хочет ее спеть. Вроде как плач по потерянной и единственной любви. Как говорится, к микрофону ее сопроводили аплодисментами. Голос у блондинки был довольно милым и вполне чистым, но она меня все равно бесила. Под конец я уже не видела красоты, а видела расчетливую стерву и лицемерную дрянь.
— Ты так внимательно наблюдаешь за конференцией, — заметил Рик. — О чем думаешь?
— У меня три вопроса, — задумчиво сообщила я.
— Назовешь? — прищурился Рик.
— Легко! — Я пожала плечами. — Первый, чисто эстетический, — зачем она нацепила на ноги дохлых осьминогов? Второй — пытаюсь понять, когда она успела сочинить песню, подобрать музыку, сделать аранжировку, да еще и снять клип? Или она гений — но, учитывая третий вопрос, возникает ощущение, что заранее готовилась. Вроде как ее жених всего несколько дней назад пропал. И если она все эти дни проплакала, как утверждает, то где опухший нос, глаза-щелочки и все остальное. Ну и когда она сочинительством-то занималась?